По дорогам тьмы

«Шеф, у меня ЧП! Саныч, сука, покончил с собой. Падла, отрастил когти и вскрыл себе глотку, мразота! Написал на стене похабщину всякую, прилагаю скрин. Обнаружил только сейчас, кормить этого гада пошел. Что делать?»

Взглянул на фото. На мягком бежевом покрытии чернели, явно написанные кровью, строки. Двух литров, наверное, не пожалел, ибо «простыня» внушала:

«Килл, я тебя уничтожу! Легких смертей не жди! А еще не думай, что, когда наступит конец, твоя душа попадет в рай или ад. Потому что у тебя ее не будет! Поэтика. Двенадцать месяцев и двенадцать раз. Сакральное число. Потом все… Ты оболочка.

И бойся, всегда бойся. Знай – твои близкие тоже легко не умрут, есть у меня ряд исследований, где требуется человеческий и бионический материал. Для чистоты эксперимента необходимо, чтобы объекты испытывали боль. Дикую, предельную и очень, очень долгую. А еще я буду трахать твоих баб. И ты не сможешь прийти им на помощь. Потому что ты – дрянной элемент хаоса. И будет здорово, если ты подохнешь, зная, что твой конец – лишь начало их страданий. Интеллект всегда рулит. Пока, быдло!»

Падла очкасткая!

А я ни хрена не Станиславский! Саныч же актер херов. И я ему поверил…

Похоже, имелся у этой мрази иммунитет. Он прикинулся идиотом, когда мозголомом его подлечили. Но зачем этот шакал тогда так долго ждал? Почему? Рой вопросов жалил – куда тем разъяренным осам, когда сбиваешь их гнездо.

И мы тоже молодцы. Простодушные дебилы. Нет бы заковать его в какие-нибудь кандалы, распять на звездочку. Чтобы не мог пошевелиться. Да, удержание…

Стоп, а если это Саныч долбанул по мне со спутника? Он же тоже не последний человек в их организации, которую создавали и курировали некие неизвестные, но могущественные уроды?

Быстро накидал ответ заму: «Во сколько все произошло?»

«Сейчас узнаю, труп к Анне оттащу, уже написал. Она скажет все точно!»

Не знаю, как почувствовал, но даже в этих скупых фразах передавалось, что тот чувствовал себя виноватым. Решил немного подбодрить: «Молодец. Так и сделай! И себя не вини, эта хитрая гадина, гнида беложопая, она и не таких перцев, как мы с тобой, обводила вокруг пальца. Но запомни: сколько веревочке ни виться, а мы эту паскуду окончательно прихлопнем, как таракана. И сожжем эту плесень! Утопим в сортире! Занимайся, отпишешь, потом прямая связь – продумаю, что и как делать».

«Я его убью на хер! Ок!»

Вот это другой разговор.

А у меня опять тьма вопросов. Мог Саныч узнать, что я могу возрождаться на месте гибели? И бесконечное количество попыток? Вполне возможно, провалялся в госпитале не один день. Уверен, все анализы взяли. Заведение же было вотчиной очкастого урода, как и все остальное, связанное с наукой. И поэтому выбрал данный способ? Ведь разведчики и приборы…

Стоп! Что он там молол про душу?

Мысли метались с одного на другое.

Неожиданно вспомнился бородатый мужик-нулевка, тот самый, что полез за зародышем артефакта. Его достали крысаны, а я не успел чуть-чуть прийти на помощь. И последние слова воспринял как предсмертный бред, но они поразили. Даже не знаю чем. Веяло тогда от голоса таким страхом, таким ужасом, что и меня заставило поежиться. Их не забыл.

Вообще, после того как оказался в проекте, или память улучшилась, или работали навыки. Их на анализ информации имелось у меня пусть и немного, но все крутые – как и ASK, и характеристики.

Воспоминание проступило настолько ярко, что показалось реальностью: «Двенадцать, двенадцать раз – и все, это конец, нет ее у тебя больше! Нету!» И речь шла про душу.