По дорогам тьмы

Теперь понятны и танцы с бубном. Все оказалось проще и сложнее одновременно. Парализовав меня, они никак бы больше не смогли получить доступ к моему инвентарю. И вынуждены были бы сдавать вместе со всем посильно и непосильно нажитым наемным убийцам псевдояпонского толка. Следовательно, их голубая мечта — создание своего поселения исчезала и таяла, как предрассветный туман. А ради нее они были готовы на многое. На «многое»? На все, мать их!

И, если какой-то там Килл стоял между ними и ею, то первого в утиль и желательно, получив нечто ценное за бесполезное тело.

Что сказать? Как несправедлив мир? Какие все вокруг подонки? Ага-ага. По мне все просто здорово. Отлично!

Еще одна гниль удалена, раковая опухоль вырезана, вырвана с корнем. Координаты их основной базы, как и второстепенных, — известны. Все схроны помечены на карте. Возможные убежища на крайний случай — тоже. Поэтому… Зря вы так, товарищ Любимов. Не на тех лошадок поставили, суки! Впрочем, и я не конь.

Ненужные мысли отмело Санино тревожное сообщение, которое алармом взвизгнуло:

«Серег, только что надежденские пробовали штурмовать наш купол! Продавили его почти на двадцать процентов! Атака вот только сейчас закончилась, времени сдаться дали до утра. Затем до победного будут ломать! Что делать?».

Следующее буквально с задержкой в минуту: «Я тут сижу и думаю, гадаю: услышал меня, Килл, или же нет? Не выходишь на связь, не откликаешься, такое ощущение, что все игнорируют. Плюют. А я такого терпеть не намерен.

Даю времени до 10 утра завтрашнего дня, если не выходишь на связь, начинаю полноценный штурм твоего квартала. И ничего твоих не спасет. Они в мышеловке. Затем буду показательно, по одному человеку в день убивать окончательной смертью. И сообщать остальным, что главная причина — только ты. Не проймет — мы взломаем и моун. Не такая это нерешаемая задача. Понимаешь, что будет? И свяжись с замом и своими, они тебе расскажут, как страшно находиться под куполом, который ломают. Баскаков».

Пока отписал только Сане:

«Не дергайтесь. Знайте, все будет хорошо. Так или иначе. Начнется еще один штурм, когда совсем беда — у Анны укройтесь. Я вас не брошу. Если выйдет на связь Любимов или кто-то из его команды, — не отвечай. Они — предатели. Настоящие. И только из-за этих тварей вы еще не на свободе».

Зачем последняя фраза? Интуиция сказала — нужно.

* * *

Вечерело. Сектанты начали готовиться к литургии под пристальными взорами черепов на посохе, их оказалось три. Пастор развил бурную деятельность, не гнушался отвесить пинка особо нерадивым прихожанам, а некоторых награждал ударом тяжелого кулака в ухо. И, конечно, крыл всех матом. Но дело спорилось.

Ближе, чем на пятьдесят метров я к проповеднику не приближался. Прятался за несколькими валунами, возле основания которых была довольно густая тень. Они находились справа от лагеря людоедов. Предварительно перенастроил на себя четыре мины DDS нулевки, которые ждали незадачливых хитрецов-диверсантов в месте моей лежки. Предусмотрительные оказались фанатики. Думал, возникнет переполох, когда мины стали подсвечиваться зеленым, и придется операцию начинать раньше, но повезло.

Моего разведчика никто не видел, поэтому он сновал вокруг невозбранно. А я ближе знакомился с нехитрым бытом каннибалов. Специально для торжеств имелось четыре очень длинных деревянных стола под открытым небом. Они могли вместить вдвое больше людей, видимо, готовились к расширению анклава. А содержимым шести огромных медных котлов можно было накормить небольшую армию. Сейчас женщины расставляли приборы, выставляли напитки. По большей части крепкие. Появились подносы с фруктами и другими дарами огородов.