Сильный порыв ветра распахнул окно и ворвался в комнату, раскидал несколько листов бумаги, лежащих на тумбочке, растрепал Мартине волосы и пошевелил занавески.
- Закройте, пожалуйста, окно, - чихнула Мартина.
И только Прохор Рейли потянулся, чтобы захлопнуть окно, ветер неожиданно прекратился. Окно же захлопнулось само.
- Наверное, сквозняк, - буркнул Димка.
Саймону чудилось, что ветер прошептал "Прощай". Ещё раз, взглянув на каждого из них: на мёртвую Карси, на Мартину, Димку, Альфреда, кучку врачей и своего отца, он рявкнул:
- Неправда, всё это! - толкнул Альфреда, который попытался его утихомирить, наступил на ногу одному из докторов, пытавшихся перегородить ему путь, и выскочил из комнаты в пустой коридор, не в силах больше всего этого выносить.
Саймону хотелось убежать как можно дальше отсюда. Сердце разрывалось от боли и злости. Если бы можно было расшибиться головой о стену, выбить из себя последний здравый смысл, разбить все вазы на тумбочках в коридоре, что-нибудь разгромить, уничтожить!...
Саймон выбежал из дворца, сердце колотилось, как бешеное. Садовник, который подстригал живую изгородь вдоль дорожки, ведущей к воротам, даже лишнюю ветку у куста отрезал, когда юноша, что есть сил, закричал на весь двор: "Это неправда!".
Саймон выскочил за ограду, болезненно ударив повреждённой рукой по перилам. Люди расступались перед ним, некоторые в страхе, некоторые думали, что он спятил. Хотя, оно, наверное, так и было. Слёзы текли по щекам, а он бежал и бежал, не смея останавливаться. Не глядя, перебежал через дорогу, машины резко тормозили, сигналили, один водитель высунулся из своей легковушки и покрутил пальцем у виска. Оказавшись на другой стороне улицы, Саймон сбил с ног какую-то женщину, не думая, куда бежит, ему было всё равно.
И почему погода прояснилась только к вечеру?
Неожиданно для себя Саймон оказался на набережной реки Листры, залитой заходящим за горизонт солнцем. Счастливые беззаботные люди гуляли в этот ясный вечер, парочки обнимались, держались за ручки....
В общем, полная идиллия, не считая Саймона. А он в этот мирный пейзажик не вписывался. А ведь они с Карси могли бы тоже так беззаботно идти по набережной...
И вдруг слуха коснулась мелодия, которую исполняли на гитаре, затем, Саймон услышал красивый женский голос:
Складывалось такое ощущение, что эта песня адресована именно ему.
Саймон остановился, тяжело дыша, и опираясь на гранитную ограду. Он слышал эту песню, и ярость, которая бушевала на душе, проходила, уступая место ощущению потери. Он не желал смиряться с тем, что Карси больше нет. Это несправедливо! Она не должна была умирать!
И он увидел девушку, она была среднего роста, худая, в джинсовом костюме, тёмно-русые волосы, заплетённые в хвост. Рядом с ней стоял высокий парень в шляпе и с гитарой. Саймон смотрел на них, по его щекам текли слёзы, и ему было всё равно, что думают прохожие. Девушка заметила его: такого растрёпанного, несчастного, с покрасневшими от глазами, но петь не перестала.
Песня закончилась. Они уже собрались исполнять новую, но Саймон подошел ближе. Он сам не знал, зачем.
Парень взглянул на него с пренебрежением, и захотел прогнать, но девушка его остановила.
- Не видишь, у него что-то случилось!
Она осторожно приблизилась к Саймону и спросила:
- Что с вами произошло? Может, врач нужен?
Саймон покачал головой, вытирая слёзы ладонью. Неужели он так похож на больного?
- Насть, да что ты с ним возишься! - возмущенно проговорил гитарист.