По дорогам Вечности (СИ)

Этим тоскливым серым утром Саймон сидел на кухне и пил кофе. Он не спал который день, распечатывая и расклеивая листовки, наведываясь вместе с четой Радужниковых в полицию (если полицейские делали вид, что что-то знают), пытался найти какие-то зацепки, размышлял, что неплохо бы взять у Зольтера запомизатор.... В общем, не мог думать больше ни о чём другом.

В кухню вошла тётя Ира, у которой на голове было замотано красное полотенце. Заметив, что своим внешним видом племянник больше напоминаю сомнамбулу, нежели нормального здравомыслящего человека, она в очередной раз сказала:

- Может ты, наконец, поспишь?

Ответить юноша не успел. В коридоре звонил телефон. Тётя Ира сняла трубку:

- Алло.... Да... Конечно...

И передала телефон.

- Саймон! Мне звонили из полиции! - крикнула тётя Маша, казалось, сейчас у неё начнётся истерика.

- Здравствуйте, Мария Петровна. Что они говорят?.. - удивительно, что при всей своей усталости, у Саймона еще хватало сил оставаться вежливым.

- Они... - всхлипнула женщина. - Говорят, что нашли её.

- Так это ж...

- Нужно прийти на опознание! Плитс куда-то уехал, а я одна этого не вынесу! Они говорят, что она... упала с крыши двадцатиэтажки....

Саймон побледнел, молча, опускаясь на табурет, переваривал полученную информацию. Этого ведь не могло произойти!

- Ты съездишь со мной? - с надеждой спросила Радужникова, закончив причитать.

- Хорошо, - согласился тот.

Через десять минут, Саймон собрался с духом, вышел из дома и побрёл в направлении полицейского участка. Его терзали смутные сомненья, он отказывался верить, что мёртвая девушка, которую предстояло опознать, могла оказаться Карсилиной. "Не она это!" - твердил юноша про себя три утешительных слова, как заклинание.

Люди вокруг словно замерли и перестали существовать, он чуть не сбил с ног старушку. Она прокричала вслед какой-то упрёк, грозно размахивая клюкой, но Саймону было до лампочки.

Наконец он подошел к серому трехэтажному зданию полицейского участка, возле главного входа которого ждала Мария Радужникова. Сегодня она даже не накрасилась, и лицо её из-за отсутствия яркой помады и чёрной подводки для глаз выглядело непривычно.

- Саймон! - крикнула она, с трудом сдерживаясь, чтобы не расплакаться. - Я думала, ты не решишься прийти!

- Я же обещал, - сухо ответил тот, не дав ей его обнять.

Даже в нынешней ситуации очень раздражало, когда она принимала его за ребенка, которого можно ущипнуть за щечку и погладить по голове. Тётя Маша расстроено вздохнула, поняв, что приступ заботы старшего не выплеснуть.

И на этой неловкой ноте они вошли в полицейский участок. Кабинет следователя по фамилии Тушканчик (Саймон, когда он особо ему не нравился, называл его "Хомяком") находился прямо по коридору. Они молча прошли мимо доски почёта с чёрно-белыми довольными портретами полицейских, мимо плаката с грозного вида домохозяйкой, которая призывала "Уходя, выключай свет!", готовая огреть сковородой каждого, кто её ослушается, мимо стенда с лицами, которые особо опасны и разыскиваются. Наконец, остановились возле двери, вывеска на ней гласила "О. Тушканчик. Старший следователь". Саймон с тётей Машей неуверенно переглянулись и вошли.

Тушканчик, как Саймон подметил ранее, ассоциировался с хомячком, таким же кругленьким, маленьким и с пухлыми щеками. Да и выражение лица у него было хомячье. А еще он постоянно что-то жевал.

В этот раз он ел массивный бутерброд с колбасой и огурцами. Когда Саймон с тетей Машей вошли, он добрался уже до его середины.

- У меня обед! - недовольно чавкнул он.

- Мы можем и подо... - не закончила Мария.

- Вы же сами звонили Марии Радужниковой полчаса назад и требовали приехать на опознание, - перебил Саймон, стараясь казаться невозмутимым.

- Ну, так почему вы не в морге? - не понял следователь, чуть не подавившись куском колбасы, огурец выпал с "лодки" и плюхнулся на пол.

- Мы решили посмотреть фотографии с места происшествия, чтобы удостовериться, нужно ли ехать...

- У нас тут не фотостудия!

- Просто покажите нам их. Мы имеем право знать.

- Мария Радужникова может и имеет право, а насчет вас...

Бормоча эту фразу, он вытер рот рукавом, достал из-под стола папку с делом, открыл её, и протянул Марии фотографию погибшей. Тётя Маша посмотрела, губы у неё задрожали, и она полезла за носовым платком. Заметив, как она отреагировала, у Саймона ёкнуло сердце, неужели это правда Карси? Он подрастерял свою уверенность и опустился на стул рядом с тётей Машей.

- Я и вам разрешаю глянуть, - позволил довольный Тушканчик, радуясь, что нашел на него управу.

Юноша взял фотографию, готовясь к худшему, и посмотрел на неё. Рыжая девушка, со стрижкой "под мальчика", в джинсовой куртке и брюках розового цвета лежит в луже крови, на боку, с неестественно изогнутыми ногами и руками, её открытая жёлтая сумочка с разбросанным содержимым (помадой, еще какой-то косметикой, блокнотом, разбитым розовым мобильником и другими вещицами) валяется рядом. Картина, конечно, ужасная, но Саймон вздохнул с облегчением.

-- Это не она! - и вернул фотографию следователю....

***