По дороге к звездам

Кажется, тактика выбрана верно. Вообще Сэм, не привыкшая диктовать людям свои условия, не очень комфортно чувствовала себя в роли агрессора, однако другого выхода она просто не видела. Эткинса можно брать только с налета.

– Так кого? Я жду. Мне самой очень тяжело было это осознать, и сейчас я хочу быть уверена, что и вы сделали бы тот же выбор. Ну? – Вот и отлично, сейчас, пока судья молчит и поспешно пытается сопоставить слова специалиста и свои собственные мысли, самое время убедить его в том, что это он так решил, а Сэм только приходила посоветоваться. – Поймите, мне очень важно знать ваше мнение, ведь я в Окленде человек новый и могу ошибаться.

– Н-да, – задумчиво протянул судья и, дойдя наконец до кресла, сел. У него был вид человека, который только что узнал о смерти кого-то из родных. Тяжкий вздох, голова опустилась на руки, пальцы сомкнулись на затылке. Вот именно такой реакции Сэм и боялась. Но, как ни неприятно было это делать, она продолжила свою моральную атаку:

– Может, принятое мною решение слишком поспешное. Но ответьте на мой вопрос: кого бы вы выбрали?

– Я… – Судья поднял глаза. – Я выбрал бы малыша Кевина.

Сэм кивнула.

– Тогда мне будет проще все вам объяснить. Джессика, наверное, уже пыталась это делать и раньше, но послушайте, что скажу я. Когда умерла Лаура, отец стал уделять мальчику гораздо меньше внимания, чем раньше. А поскольку одна из главных человеческих потребностей – это потребность именно во внимании и любви, то Кевин, сам того не понимая, начал нарушать общественные нормы с целью привлечь к себе внимание. Подсознательно он желал исправить эту ситуацию. Многие дети делают то же самое. Добиться наказания или порицания всегда легче, чем поощрения. А наказание – это тоже внимание, пускай отрицательное…

– Да-да, Джессика пыталась мне это объяснить, и я даже кое-что понял.

Сэм посмотрела на судью, ожидая увидеть на его лице выражение докучного безразличия: мол, это мы уже проходили, давайте дальше. Но Эткинс сидел теперь прямо, глаза его светились заинтересованностью. Человек, вероятно далекий от психологии, он сейчас предпринимал все возможное со своей стороны, чтобы понять точку зрения Сэм. Боже, и как он ведет судебные разбирательства, если всех так подробно выслушивает?

– Понимаете, единственный способ как-то привлечь внимание отца, который он нашел, это простое подражание его образу жизни. Заметьте: он одевается точно так же, курит те же сигареты, ездит на мотоцикле.

– Да-да, вы правы, – закивал Эткинс. – Я тоже давно это заметил.

– Вот в этом-то и основная проблема. Пока отец не вернется к норме, сын будет ему подражать. И если Ричард уже, слава богу, не маленький, сам разберется, какие сигареты ему курить и какое пиво пить, то Кевин… За Кевина отвечаем мы с вами. Согласитесь, что нельзя оставлять все как есть. Кевину нужно видеть перед глазами нормальных людей в качестве образца для подражания. Мне тоже очень неприятно, но мы не можем ждать, пока Канинген-старший образумится. Поэтому давайте бумаги, я их подпишу. Это мой долг. Здесь нельзя поддаваться жалости: мы рискуем потерять обоих.

– О-хо-хо. – Судья поднялся и вытащил из сейфа три толстые папки, где каждый лист представлял собой отдельный документ в файле. – Здесь, здесь и здесь.

Сэм достала чернильную ручку и, поочередно вынув каждый из указанных листов, поставила свою подпись. Все. Назад дороги нет.

– Вам виднее, – коротко заметил судья, убирая документы на прежнее место.

Он попытался улыбнуться, но не смог. По всему было видно, что ему не по себе. Сэм не знала, куда деть глаза, как теперь разговаривать. Повисла тяжелая пауза. И вдруг послышался продолжительный звонок и голос миссис Эткинс:

– Иду, иду…

– Кто бы это мог быть? – спросил судья не столько потому, что Сэм действительно могла ответить на этот вопрос, сколько из желания разрядить накалившуюся до предела обстановку.

– Да-да, проходите, пожалуйста. – Миссис Эткинс уже приглашала гостя войти.

В следующий момент дверь распахнулась и в кабинет вошел полицейский офицер: невысокий коренастый мужчина лет тридцати на вид.

– Здравствуйте. Прошу меня извинить, судья, но у меня к вам срочное дело.

Сэм готова была благодарить небеса за такой подарок.

– Я уже как раз собиралась уходить, провожать не нужно. Спасибо, что уделили мне время, мистер Эткинс.

Быстро подхватив сумочку, она хотела выйти, но судья ее остановил:

– Подождите, это может касаться Кевина Канингена.

– Именно его это и касается, – кивнул офицер. – Мальчишка опять в полиции, в одном из участков Сан-Франциско. Пытался угнать машину. Нам сказали, что его отдадут только с рук на руки отцу. Я уже был у них на холме, но дом заперт и никого нет.

Судья снова тяжело вздохнул.

– Час от часу не легче. Я мог бы съездить за ним, но сегодня опять слушание по делу Моргана. Эти восемьдесят тысяч копен сена, которые провалились как сквозь землю! Съел он их, что ли?

– Так что нам делать? Дожидаться, пока появится отец? Но они там и так уже рвут и мечут по поводу того, что ребенок провел в участке почти всю ночь.

Судья только руками развел.