По дороге к звездам

Сэм отхлебнула из чашки: кофе несколько остыл, но все равно был вкусным. Итак, что у нас сегодня– Мальчики и девочки. В десять придет Эйприл с горбинкой на носу, в одиннадцать Эшли, который боится прекрасного пола как огня. Перерыв, затем Бетти Риверс, кажется, по-настоящему талантливая девушка, у нее проблемы со сном, так возбуждается в процессе создания своих шедевров, что не может спать. А потом свободна. Чем, интересно, можно заняться в Окленде на досуге? Ах да. Еще Кевин. Кевин Канинген. Занятия идут уже две недели, а он еще ни разу не появился в школе. В Сан-Франциско органы надзора уже давно бы разобрались в этой истории, но маленький городок дело другое. Сэм стало немного стыдно: было столько возни с устройством на новом месте, что она почти не занималась работой, а Кевин требовал немедленного внимания. Завтра нужно навестить его дома, заодно посмотреть на отца. И тому и другому определенно нужен хороший психолог. А Джессика… Сэм успела с ней немного познакомиться: прекрасный человек, но как специалист почти дилетантка. Помогала добрым словом. Да и когда ей было думать о чужих детях, если своих четверо. Она правильно поступила, что уволилась.

А вот Сэм не могла бросить работу. Духу не хватило, несмотря на стойкое ощущение полной недееспособности. Раньше она считала себя действительно хорошим специалистом, но после скандала с Реем поняла, что ничего не понимает ни в себе, ни в окружающих людях. Больше того – не умеет сдерживать собственные эмоции, а это уж и вовсе никуда не годится. Самым честным в подобной ситуации было бы просто отказаться от работы по специальности и, начав с нуля, обрести себя в чем-нибудь другом. А Сэм не могла. Слишком уж все было привычно, отлажено. И вот теперь этот мальчик. Как тут не почувствовать себя виноватой? Не займи Сэм это место, сюда, возможно, прислали бы первоклассного специалиста, который действительно помог бы. А что делает она?

По правде говоря, Сэм все это время старалась не думать о Канингенах. В ней боролись два противоречия. С одной стороны, чувство долга. Это твоя работа, ты обязана, настойчиво твердил кто-то внутри. С другой – дело-то почти решенное, чего соваться, как бы хуже не было. И там, и там существовали свои «за» и «против». Сэм чувствовала ответственность, но сама себе тут же возражала – мол, я появилась слишком поздно, ничего уже не сделаешь. И все же подспудно возникало чисто человеческое желание помочь. Не как психолог, а просто. Ведь всегда есть вероятность случайно попасть пальцем в небо, решить задачу, на которой все другие прокололись. Но где-то рядом с этим желанием гнездился страх: ты собственных-то проблем решить не в состоянии. И Сэм бездействовала самым нахальным образом. Каждый день, перекладывая страшную папку с места на место, говорила себе: завтра.

Телефонный звонок прервал цепь неприятных рассуждений. Сэм сняла трубку.

– Алло?

– Саманта Уоттенинг?

– Да. С кем я говорю?

– Вас беспокоят из налоговой службы. Дом, в котором вы теперь живете, является собственностью города. Знакомы ли вы с правилами налогообложения в случаях муниципального найма?

Сэм несколько растерялась.

– С правилами? Когда я подписывала контракт, там было сказано, что я плачу половину арендной платы и при этом она сразу вычитается из моего заработка.

– Совершенно верно. – Женщина на том конце трубки закашлялась. – Однако вы несете материальную ответственность. Если…

Дальше Сэм не слушала: солнечный день, прекрасное утро, какие могут быть налоги?! Голос перечислял правила, варианты ущерба, но все это проносилось мимо, не задерживаясь. Теплые лучи весело прыгали по столу, норовя окунуться в чашку с кофе, словно хотели заглянуть в темную пучину, сунуть любопытные золотистые носы: а что там?

– Сегодня вы должны будете поставить свою подпись у судьи. Это дополнительный лист контракта.

– Да-да, я все поняла, спасибо, что позвонили.

Сэм повесила трубку и вздохнула с облегчением. Кажется, это последний штрих, переезд можно считать законченным. Надо сказать, он дался нелегко: кто бы знал, сколько формальностей и бумажек! Но, с другой стороны, дом и сад того стоили. Сэм взяла свою чашку и вышла на веранду.

Окна с узорными решетками, резные столбики крыльца, дощатый пол… Здесь пахло сухостью, последними днями уходящего лета. На гвоздике висела забытая соломенная шляпка с лентами, какие носили, наверное, еще первые поселенцы, приехавшие сюда из Европы. Сирень, растущая прямо под окнами, опустила свои ветви, создавая причудливые теневые рисунки вокруг. Солнечные лучи, пробираясь сквозь густую листву, горели на столике яркими янтарно-желтыми пятнами. Хорошо. Можно обмануть себя и представить, что за этими сиренями густой лес, а дальше сельская дорога и ковбойские стоянки, луга, куда перегоняют лошадей на зиму. И никакой цивилизации на сто миль вокруг. Одни койоты и шакалы, если, конечно, такие водились на Диком Западе.