По дороге могущества. Книга четвёртая: Роган (СИ)

Ладно, что мы имеем? Из одежды на мне лишь свободные, не стесняющие движений штаны со шнурком вместо пояса, ноги босы, но так как гладкий пол не имеет какой-либо определённой температуры, это не доставляет неудобств. Зрения нет, значит, я либо ослеп, либо нахожусь в абсолютно тёмном пространстве, где нет более никаких звуков, кроме моих. А что с эхом?

На всякий случай приготовившись к нападению, набрал полную грудь воздуха и крикнул во всю мощь лёгких. Внимательно прислушиваясь к быстро удалившемуся и затихнувшему звуку собственного голоса, покричал ещё несколько раз в разные стороны с разной интенсивностью и интервалами, после чего поморщился от неудовольствия.

Нда. Не густо. Эха, как такового, нет, хотя звук свободно распространяется в пространстве без какого-либо искажения. Выходит, это не пещера и не что-то с формой колодца. Тогда что, чистое поле? В таком случае куда идти? Совершенно никаких подсказок… Дааа, от факела я бы не отказался.

Я тут же с силой ударил себя по лбу.

Дебил! Какой, к Ляди, факел, когда есть магия?!

Потянувшись к пустарному потоку энергии, не сдержал улыбки — вот он, красавец! Ощущается чётко и ясно! Одним велением мысли составил и активировал магическое плетение, при этом прикрыв глаза в ожидании яркой вспышки, и…

И ничего.

Нахмурившись, попытался ещё раз, но безуспешно. Затем пробормотал вслух всё заклинание, сопровождая каждый звук необходимым жестом, и в конце громко выкрикнул словесный активатор:

— Сатвир!

Однако результат ни на йоту не изменился. После поэкспериментировал с другими заклинаниями, но всё также безуспешно. Даже попробовал провести трансформацию в страгена, но стоит ли говорить о том, что и здесь меня постигла неудача.

Тааак, а вот это уже интере-е-есно. Выходит, доступ к пустарной энергии имеется, однако использовать её я не могу. Превращения тоже заблокированы. Любопытно… Что ж, в таком случае, не остаётся ничего другого, кроме как просто пойти прямо и узнать, что будет.

Не отрывая ступню от пола, осторожно вытянул её, проскользив вперёд и убедившись, что меня не ждёт внезапный обрыв, и лишь затем переместился на новое место. И вот так, медленно скользя, прошел шагов сто, однако ничего не поменялось: никаких препятствий, изменений в структуре идеального пола, и никаких новых звуков, кроме собственных шагов. Тогда я развернулся на сто восемьдесят градусов и пошел обратно в таком же темпе, миновал точку начала своего движения и отшагал ещё сто шагов — с тем же успехом. Затем я ещё несколько раз возвращался в точку своего появления здесь и двигался в разные стороны, однако результат был неизменен. Даже подпрыгивал каждый шаг высоко вверх, вытянув руки и пытаясь нащупать какую-нибудь висящую плиту, выступ, шест или вообще хоть что-нибудь, но безуспешно. И перепробовав всё, что можно было, решил — раз нет разницы, куда идти, то пока что можно выбрать любое направление и двигаться строго прямо. К чему-то да это приведёт. Надеюсь…

И я начал продвижение вперёд, внимательно прислушиваясь к тишине и всё также тщательно выверяя каждый шаг. Темп таким образом был не очень-то и быстрый, зато это позволяло избежать неожиданных сюрпризов, которые мог заготовить жаброид.

И я шёл. Шёл, шёл и шёл. И чем дольше длился мой путь, тем явственнее проявлялся минус избранной тактики — увы, но как бы натренированы не были мышцы ног, от столь продолжительного напряжения их начало сводить. И если поначалу я останавливался, делал передышку и разминался, то потом, спустя десятки тысяч шагов, крадущийся стиль лыжника было решено сменить на более практичный: расслабив тело и выпрямившись, я перешёл на обычную неспешную ходьбу, при этом всё также не отрывая ступни от пола. Это помогло сохранить ресурсы организма, снизить время наступления усталости и увеличить скорость передвижения, при этом сохраняя бдительность на прежнем уровне.

Но затем…

Затем всё изменилось.

Не знаю, когда именно это случилось, но в какой-то момент я просто поймал себя на том, что просто ни о чём не думаю. Ссутулившись и опустив голову, я лишь бесцельно брёл вперёд, практически не прислушиваясь к монотонному звуку собственных шагов и тихому дыханию.

Бесцельно… Но должен же мой путь куда-то привести, верно? Не может же он быть бесконечным и бессмысленным… Или может?

Я остановился.

Не знаю, сколько времени прошло с момента моего появления здесь, не знаю, сколько времени я уже безостановочно иду вперёд в абсолютной пустоте, давящей своей незыблемой тишиной. Мне хотелось пить, мне хотелось есть, я выбился из сил и дико устал. Сейчас бы поспать…

Тяжело вздохнув, я осторожно сел на пол, кривясь от боли в одеревенелых мышцах, а затем и вовсе растянулся на полу.

И что теперь? Провалиться в сон? А потом? Проснуться и вновь идти вперёд? Надо подумать.

Подумать…

Поду…

…

..

.

* * *

Я открыл глаза и ничего не изменилось.

Всюду всё также безраздельно правила тьма, и я был её частью.

Во рту пересохло, тело затекло, шеей было больно двигать, чувствовалась ужасающая слабость, а в припавшем к позвоночнику желудке зияла такая же пустота, что и вокруг.