По дороге могущества. Книга пятая: Лик Кальмуара.

На самой границе зрения уловив какое-то движение и услышав едва различимый шелест, я вздрогнул и поднял глаза. Скользнув рассеянным взглядом по усталым фигурам замерших среди трупов двардрэнов друзей, я остановил его на пронзенном гибкими лентами корней теле, что лежало в воронке посреди потрескавшегося мраморного пола.

Си… диус…

От промелькнувшего в опустевшем сознании имени мои пальцы невольно разжались и, наконец, отпустили рукоять меча.

Сидиус…

Чувствуя, как в невыразимой тоске сжимается сердце, я иду вперёд, с трудом переставляя ослабевшие ноги.

Выживи, Учитель… Прошу тебя, выживи, как бы тяжело это ни казалось…

Перешагивая через трупы тварей Ночи, я дошел до его недвижимого тела и рухнул на колени, со стекающими по щекам слезами улавливая едва различимое, прерывистое дыхание.

— Мастер…

Я бережно сжимаю в руках его искалеченную ладонь, с болью смотря на изломанное тело и торчащие в постепенно затихающем сердце шипастые ветви.

На нас опускается тень и я поднимаю голову, глядя на вставшего рядом Сиэрда. Краткое мгновение мы смотрим друг другу в глаза, а затем поджавший губы жаброид печально качает головой.

Грудь словно сжимает ледяная ладонь.

На миг зажмурившись, я вновь смотрю на Сидиуса, устремившего прямо на меня взгляд единственного уцелевшего глаза, и заставляю себя улыбнуться.

— Мы сделали это, Мастер. Мы убили Кальмуара.

Краешек его губ дрогнул, и корка запёкшейся крови разорвалась, выпуская с последними вздохами жизни шепот едва различимых слов:

— Защити… нас… Защи… ти…

Сердце закалённого боями старого воина сделало свой заключительный, предсмертный удар, свершивший невозможное — отняв жизнь уже самого Сидиуса, Хранителя Светочи, который, как бы ни был силён мрак Ночи, стоял на защите Древнира до самого финального вздоха.

Сжимая холодеющую, огрубевшую от мозолей ладонь, что оставила рукоять верного меча, я с трудом оторвал взгляд от расползающейся по зрачку тьмы и поднял голову, встретившись глазами с сидящей на разрушенном полу Шейди, нежно придерживающей голову лежащего на её коленях Мыфана. Мягкие губы озарили окровавленное лицо усталой, ободряющей улыбкой. Тяжело дышащий, разорванный надвое гомункулярный казначей с искренним уважением к павшему товарищу опустил веки и тихо возносил молитву Древним, что обязательно встретят достойнейшего из живших силпатов у своих Врат.

Позади лилововолосой воительницы, привалившись спиной к стене неподалёку от разрушенного трона, стояла оперевшаяся на меч лимра Скайдэн, с прожженой магией бронёй и зияющими на теле глубокими порезами.

Обернувшись назад, я посмотрел на Кривглазиана, перекинувшего через шею руку израненного Харуда, едва держащегося на ногах, но так и не выпустившего из ладони клинок, до самой рукояти обагрённый густой двардрэнской кровью. Принц Рэйтерфола не мог отвести наполненного глубокой скорбью взгляда от тела лучшего друга, и по его щекам текли жгучие слёзы разрывающей душу печали.

Обессиленная Беара прижималась к заботливо обнимающему её Вирхему, успокаивающие ладони которого были полны целебного тепла.

Опустив искорёженный ударами когтей щит, Вильяр Тэк стоял, запрокинув лицо к потолку, а стискивающая лук в левой руке Берта замерла рядом с ним, прильнув лбом к его плечу и вцепившись пальцами в пропитанную алым ткань рукава.

Драксан Аблагард преклонил колено и согнул прямую спину, отдавая дань силе и храбрости великого воина.

Гобля Муржит закрыл глаза и скрестил на груди топоры, моля Духов отогнать Тени и отворить Чертог Предков для сияющей честью и могуществом души, что сокрушила врагов и отдала жизнь во имя Древнира.

Даже енот Флодигарт, опустил голову, воздавал должное павшему вражескому герою.

Вновь опустив взгляд на Сидиуса, я, наконец, разжал пальцы и бережно положил обмякшую ладонь ему на грудь.

Прощай, Сидиус.

В уважении склонив голову перед Мастером в последний раз, я поднялся на ноги и, обернувшись к трупу Кальмуары, с тенью поселившегося в глубине души мрака направился к нему. Медленно взойдя по полуразрушенным ступеням, я остановился у края пронзившего её грудь кристалла, сверкающее острие которого торчало из разорванной спины, величественно возвышаясь над нами. И устремив немигающий взгляд в недра переливающихся Истинной Силой граней Светочи, я внезапно со всей ясностью ощутил, что величественная реликвия ордена Хранителей наконец-то насытилась, наполнившись мощью сотен тысяч существ Древнира до самых краёв.

“Защити нас…” — тихо прошелестел с дыханием ветра угасающий шепот последней просьбы.

Я невольно поднял руку и опустил взгляд на испещрённую рунами дриарилловую ладонь.