По дороге могущества. Книга пятая: Лик Кальмуара.

Потому что он не может! Хранители Светочи ведь поклялись во что бы то ни стало сохранить сияние Светочи, как бы ни был силён мрак Ночи! Сидиус ведь говорил, что башни используют силу кристалла и жизненную силу Хранителя, чтобы создать барьер и сдержать исчадия Ночи! Получается, после падения драконов кому-то всё-таки удалось изгнать приспешников Пастухара за границы обжитых земель? И не только изгнать, но и как-то заточить самого Кальмуара? Он ведь говорил после возрождения что-то про “ещё один подарочек от старых друзей” — видимо, имелись ввиду те, кому удалось его низвергнуть! Но низвергнуть, не значит победить — и вот, спустя столетия он нашел способ вернуться, вот только теперь приходится по крупицам возвращать себе былое могущество. Лядь! Поэтому-то ему и нужна война между силзверами и силпатами — тварь хочет вновь отожраться униарами! А затем, как следует ослабив защитников Архиона и Храстранхолма, он перебьёт Хранителей Светочи, разрушит Башни и освободит свою армаду Ночи, чтобы затем завершить то, что начал в далёком прошлом — уничтожить Древнир, чтобы сломать Врата Древних и уйти вслед за ними, завершив своё Восхождение!

Я до хруста стиснул кулаки.

Видимо, именно поэтому Баглорд и явился ко мне со своей просьбой — ведь если Кальмуар свершит задуманное и уничтожит всю жизнь в Древнире, то поток душ в Гладархон, Мир Умирающего Солнца, оборвётся навсегда! Нельзя ему этого позволить!

Резко развернувшись, я вложил Вайнорию в ножны и направился к выходу из опустевшей пещеры, что когда-то была живым сердцем Костяной Горы.

Пора закончить эту глупую войну с силзверами и уничтожить Кальмуара, пока он ещё не вошел в полную силу.

P.S. Примерно вот так выглядит лезвие Вайнории (только лезвие, на гарду с рукоятью не смотрим).

Глава 7

Запрокинув голову к сверкающему небесному полотну, полному мириадов ярких звёзд, я глубоко вдохнул холодный воздух, на несколько долгих мгновений задержал его в груди, и с неохотой выдохнул быстро растаявшее белесое облако. Разгорячённое недавним превращением тело обжигал зимний мороз, и я всё никак не мог привыкнуть к столь необычным чувствам, обыденным для обычного человека. С каждой минутой кожу всё сильнее покалывали ледяные иглы, дыхание перехватывало, а от затылка и до кончиков пальцев проходила волна дрожи.

Мои губы слегка дрогнули.

Это так удивительно — быть человеком. Не чувствовать в груди жар неугасимого пламени, взирать на этот огромный мир с коротко посаженной шеи, и ощущать себя таким маленьким и беззащитным.

Но ещё удивительнее было быть свободным.

Чуть повернув голову, я протянул руку за спину и уже в который раз коснулся ладонью чёрного камня, вмонтированного в торчащую из-за правого плеча рукоять меча, с сияющим в его глубинах вертикальным серебряным зрачком.

Быть свободным вместе с тобой. И не имеет значения, в каких мы телах, ведь важно лишь то, что мы стоим рядом, и, как когда-то в далёком прошлом, вновь смотрим на мерцающие в выси звёзды.

Я улыбнулся, почувствовав окатившее пальцы тепло, подобное горячему дыханию.

Опустив руку, я наконец отвёл взгляд от безлунного ночного неба и устремил его на двухэтажный дом с широкой верандой, в окнах первого этажа которого уютно поблескивало пламя камина и зажженных свечей. Постояв в задумчивости ещё несколько секунд, я сдвинулся с места и направился к нему. Заскрипел придавленный ногами снег, издали тихий звук промёрзшие ступени, и дверь в дом старосты негромко отворилась, пропуская внутрь того, чьего появления с нетерпением ждали уже очень давно.

Сидящие в креслах у камина Хайзен, Шейди и Скайдэн, держащие в руках бокалы с горячим глинтвейном, повернули головы к вошедшему и на несколько мгновений наступила тишина. Брови девушек поползли вверх, рот приоткрылся, а в глазах застыло полнейшее изумление.

— Я вернулся, — произнеся эти слова, я обвёл взглядом присутствующих и уголки моих губ дрогнули.

Звук моего голоса вывел собравшихся из ступора, и Скайдэн глубоко вдохнула и с шумом выпустила воздух сквозь сложенные трубочкой губы.

— Это мы видим, — она часто закивала. — Вот только… как бы… эмм… Саргон, — опустив глаза ниже, она качнула вперёд бокалом и отогнула указательный палец, — ты голый.

— М?

Непонимающе нахмурившись, я посмотрел вниз и некоторое время разглядывал определённые особенности человеческого тела, на которые чуть ранее как-то не обратил должного внимания.

— Оу… — Я в растерянности поднял голову. — Точно. Совсем забыл про одежду.

На лице развалившейся в кресле Шейди, закинувшей ноги на мягкий подлокотник, появилась широкая улыбка.

— Ну, тут далеко не все против подобной забывчивости, — игриво дёрнув бровками и закусив губу, она сделала глоток вина.

— Проходи к огню, Саргон. — Хайзен поднялся со своего места и указал ладонью на пустующее у камина кресло, а затем скользнул глазами вниз. — Судя по всему, ты изрядно замёрз. Садись, я налью тебе выпить.