По дороге на Оюту. Наперегонки со временем (СИ)

- Да, она сказала, что ты вернёшься за нами и не бросишь. А потом вы родите мне братиков.

- Так прямо и сказала? - несмотря на этот, казалось бы, пустой разговор руки мужчины быстро покрывали моё тело чем-то склизким. Что-то плавно вошло в мои ноздри, и дышать стало легче.

- Это поможет, - шепнул Сунир, - и я рад, что ты не усомнилась во мне.

Сыновья, конечно, хорошо, но я бы не отказался и от дочурки.

Улыбнувшись, я ощутила острую боль на нижней губе. Во рту тут же появился привкус крови.

- Тихо, Криста, не усугубляй.

Он как будто отошёл. В ногах я услышала лёгкую возню. Лодыжку что-то укололо. Ноющая боль пронзила мышцы, заставив меня зашипеть.

- Хорошо, значит, всё лучше, чем выглядит. Ещё укол, но в большой палец. Он был не столь болючим. Я почти его не заметила. - А это плохо!

Что-то звякнуло и щёлкнуло. Открыв глаза, я поняла, что не вижу ничего кроме тумана. Очертания предметов стирались. Вяло покрутив головой, не смогла ничего рассмотреть, только свет и тёмные пятна.

- Папа, что с мамиными глазами? - шепнула Юла.

- Ничего, милая, так бывает, - он подошёл. Надо мной зависло что-то чёрное. - Криста, это временно. Роговица восстановится. Всё будет в порядке.

С этими словами он положил мне на глаза всё тоже нечто похожее на густой вязкий гель. И снова укол.

Всё это причиняло такую адскую боль, что хотелось просто впасть в беспамятство.

- Усыпи, - шепнула я в надежде, что он услышит.

- Нельзя, Криста. Терпи, я знаю, как это больно. Я был на твоём месте. Прости меня, но я не мог по-другому. Иных вариантов спасения просто не было. Мне нужно было поднять корабль. И сделав виток, зачерпнуть вас в трюм. Это очень опасно, не рассчитай я всё как следует, вас бы или раздавило, или погребло. Я мог напороться на скалу и повредить выдвижной трап. Мне нужно было время. Ты прости за это всё. Моя вина, но я всё исправлю. Я обещаю.

- Я не винила бы тебя, даже если бы ты и улетел. Ты ничем мне не обязан, - глухой шёпот дался мне с трудом.

- Да, пойми ты уже, - что-то тёплое коснулось моих губ, - я люблю тебя, Криста, и не оставлю. Я всегда вернусь. Ты для меня всё.

Приподняв уголки губ, я притихла.

- А мама сказала, что тебя любит, - выдала молчавшая Юла, - значит, мы, правда, будем жить вместе. Как мама обещала.

- Почему будем? - дыхание Сунира разбилось о моё ухо. - Мы уже живём одной семьёй. Разве нет?

- Да!

Я слышала радость в её голосе. Тяжело вздохнув, позволила миранцу себя лечить.

Глава 55

Сквозь пелену сна я слышала голоса.

Миранец и моя Юла.

Она что-то весело рассказывала ему. А мужчина вставлял короткие фразы.

Попытавшись открыть глаза, только тихо замычала.

Боль.

Лицо словно покрывала маска. Стопы кололо иглами.

- Тихо детка, - тут же раздалось надо мной. - Что-то рано ты очнулась.

- Юла? - слабо выдохнула я, желая узнать как она.

- Врать не буду - малышка слабеет, - шепнул Сунир, - но я прокладываю новую трассу. Одна дозаправка и мы летим на Оюту. Всё в порядке, Криста. Отдыхай.

- Больно, - пожаловалась я.

- Я знаю, но ты ведь у меня такая сильная девочка. Терпи. Всё хорошо восстанавливается, кожа уже новая.

- Мне очень больно, Сунир, - его слова меня не ободряли.

Тёплые губы коснулись моего виска.

- Папа, а ты скажешь маме о её волосиках?

Я замерла, Сунир, кажется, тоже.

- Что? - выдохнула я.

- У тебя сильное обморожение головы, я больше всего боялся воспаления. Но нам удалось этого избежать...

- Сунир, говори.

- Кожа сильно пострадала. Роговица глаз...

- Да, скажешь ты или нет? - простонала я.

- У тебя волосики выпали, мама. Папе пришлось всё обрезать. Это смешно. Голова похожа на яичко, - сдала миранца Юла.

- Я уродина теперь, да? Слепая и лысая, - мне хотелось заплакать.

На душе стало ещё хуже. Мало того, что всё тело просто разрывало от боли, так ещё и это.

- Криста, волосы отрастут. Показатели регенерации отличные. К тому времени как ты встанешь, всё будет в порядке. Зрение максимально сбережём, а на Оюте я найду тебе лучших врачей. Это такая глупость. Всё уже отрастает.

- Юла? - я знала, что дочь врать не станет.

- Ты похожа на Шика? - тихо пробормотала она.

Поковырявшись в памяти, я вспомнила мальчишку, о котором говорит дочь. На его голове всегда красовался ёжик.

- За что меня так? - тихо взвыла я.

- Прости, - я снова ощутила его поцелуй, - я знаю, что виноват. Но, детка, всё это ерунда по сравнению с тем, что могло случиться. Я всё приведу в норму. И волосы тоже. Ты бы и не узнала об этом.

- А ты сам? - я вдруг вспомнила, что он, вообще, был снаружи катера и бежал к кораблю.

- Обморозил ноги, руки, лицо. Но ерунда. Тебе досталось больше всего. Юла, вообще, без последствий.

- У папы хвостик лысый, - сдала Сунира моя мелкая.

- Корми её хорошо, - открыв, наконец-то, глаза увидела лишь силуэты.

Это так пугало.

- С ней всё хорошо, детка. Главное, сейчас ты.

Я ощущала его прикосновения. Он что-то крепил на моём запястье. Ноги снова пронзила острая дергающая боль. Зашипев, я попыталась согнуть колени и поняла, что не могу. Сунир, сообразив, в чём дело, быстро размял икроножные мышцы, облегчая мои страдания.