По дороге на Оюту. Наперегонки со временем

- Какие уж есть, - проворчала я, по моему телу растекался холод. Видимо, снова анестезия.

- Что с раной?

- Зашил, но какое-то время будет нужен покой. А там посмотрим.

- А ты можешь быть милым и заботливым, - поддела я его, видя эту неуместно смущающую меня улыбку.

- Я сама доброта, женщина, запомни это и не дерзи. Терпеть не могу языкастых.

- Я прямо ходячий набор всего, что ты ненавидишь!

Он молчал. Я отчётливо ощущала прикосновения его ладоней к внутренней стороне моих бёдер.

- Что ты делаешь? Эй!

- Стираю кровь. А ты, что подумала? - а в голосе смешинки. Он развлекался за мой счёт.

- Ничего я не подумала, - прорычала возмущённо.

Он продолжал, как нарочно, пробираясь всё выше. Уж не знаю, что там стирал, но не голой же ладонью тело обмывают.

- Миранец, не наглей! - рявкнула я, ощутив его лапу на своих ягодицах.

- Если бы я наглел, женщина, то сделал бы так, - мужская рука скользнула по моей промежности, скрытой от его взора тонким кружевом белья.

- А ну не смей! - я попыталась дёрнуться, но тут же застонала от боли.

- Не трепыхайся. И, правда, для бордельной девочки уж больно ты остро на меня реагируешь. Значит, говоришь, ни под одного мужчину не легла. Забавно, ведь не соврала. Только вот ребёнок не твой. Вот и ответь мне, как так? Я слушаю тебя, человечка.

Глава 28

Я замялась и моментально прикинулась тяжелобольной.

Вот выворачивать свою жизнь перед этим незнакомцем совсем не хотелось.

Так что мне плохо, и всё тут.

- Да ладно, женщина, я вколол тебе тонизирующее, - бровь капитана скептически приподнялась в немом вопросе. - Ты сейчас, при желании, и кросс пробежишь, правда, после него дух испустишь, но это уже мелочи. Я жду ответ.

Прикусив губу, я не знала, что ему наплести. Не хотелось выставлять свою семью в чёрном цвете и рассказывать, как моя сестра, завалившись однажды домой после месячного отсутствия, сунула мне в руки новорождённую и отправилась отмечать счастливое избавление от беременности.

Нет, это не та история о себе, что я хотела поведать этому мужчине.

- Какая тебе разница? - серьёзным тоном произнесла я. - Сказала - моя дочь, значит, моя.

- Хм, - кошак противно так оскалился, глядя мне в глаза. - Ну не хочешь сама говорить, будем всё выяснять по-другому. Нажав пару ярких сенсорных клавиш на панели капсулы, миранец выпрямился и поправил манжет на запястье Юлы.

Что-то противно запищало над ухом.

- Что ты задумал? - всё это было подозрительным.

На табло забегали красные буковки. Всё заморгало и выдало: "23,5%"

- Иии, - я указала взглядом в эту непонятную цифру, - что это за арифметика?

- Что всего лишь тётя?! - кажется, капитан был разочарован, - я-то думал там тайна великая. Интриги, похищения. Ну и чего было умалчивать?

Мне стало обидно. Какое он право имеет лезть в мою жизнь и семью.

- А с чего ты взял, хвостатый, что я должна откровенничать с тобой? - процедила я. - С чего вдруг?

Он низко склонился и шепнул мне на ушко, обжигая кожу дыханием.

- А как же теория, что разговоры с незнакомцами помогают облегчить совесть? Ммм. Я весь твой, сними с себя этот груз тайны.

Засопев, я попыталась от него отвернуться.

- Давай, на душе, правда, легче станет, - даётся мне, этот хвостатый смеялся.

- А она у меня не тяжёлая, - выпалила я. - И какое твоё дело, что у меня там на душе?!

- Скучная ты, - он распрямился. - Прямая как доска. Хоть бы пококетничала, что ли.

Может быть, я и подобрел бы.

- Перетопчешься, вот пообещай довезти до БорГэ, тогда я тебе ещё и станцую.

- И это успеется, - мне достался такой неоднозначный взгляд, - но пока ты можешь только ползать. Не скажу, что не возбуждает, но не с такой дыркой от пули на боку. Вот подлатаем тебя, а уж потом я буду заказывать музыку.

Вытащив из ячейки шприц-пистолет, миранец вставил в него очередную капсулу с прозрачным содержимым.

- А это зачем? - все его жирные намёки я пропустила мимо ушей. Меня больше волновало, чем он меня колоть собирается.

- Чтобы не болтала, - мужчина демонстративно выпустил в воздух струйку препарата. -Так будем портить красоту. Ну, что, грудастенькая, в левую, - тяжёлая ладонь опустилась на мою ягодицу, - или в правую?

У меня от таких вольностей в глазах потемнело. То, как он меня назвал, я проигнорировала. Но что он хамски тискает - вот это уже спускать нельзя.

- Миранец, ты что где-то успел головой приложиться? Руки убрал! Мы ненавидим друг друга, не забывай это. Я воплощение всего, что ты терпеть не можешь в женщинах. Так что не тронь каку!

Он замер, а потом тихо засмеялся.

- Знаешь, в твоём случае мне поздно не нравится. Вляпалась ты, малышка, по самые коготки. Но лучше особо не ерепенься, а то, действительно, возьму плату за проезд натурой.

Он ощутимо так ущипнул меня за зад.

- Не лапай, сказала, - как меня раздражало его поведение. Хотелось просто двинуть с ноги, так чтобы родной хвост не узнал.

- Не смей на меня голос повышать, женщина, - склонившись, прошипел он мне на ухо, - на этом корабле всё моё. И лапать я могу всё что угодно. Так что прикрой свой пухленький ротик и ни выступай не по делу. Не мешай мне тебя лечить.