По дороге на Оюту (СИ)

Передернув плечами и отмечая, что одеяло так и ползет вверх, уже негромко выкрикнула:

— Он вздувается и воняет. Сладкий запах! – громко не сдерживаясь истерила я. – Он агрессивный, кожа синяя и сухая. Но главное он сладким воняет!

Мой вопль разнесся по всему пассажирскому отсеку, а спустя мгновение за спиной кто–то неизвестный проорал:

– Подъем! У него ургская чума!

Вокруг меня нарастала паника. Пассажиры вскакивали и неслись сломя голову, не разбирая, кто болен и куда прятаться. Я как завороженная наблюдала, как двое нелюдей затеяли драку за верхнюю полку прямо над телом, даже не понимая, что при разрыве мягких тканей пораженного носителя их зацепит в первую очередь. Не соображая, что творю, тихо откинула край одеяла, всматриваясь в то, что находилось под ним. Сзади сильно дернули за плечо, но я лишь отмахнулась. Время до высвобождения личинок еще было, главное – узнать какой по счету это носитель.

— Анита, надо прятаться, – прошипел над ухом, проснувшийся в общей суматохе, Демьян.

— Подожди, – вновь отмахнулась я от него, – нужно сначала понять, от чего прятаться.

— Да что ты там поймешь? Уходим! – меня вновь дернули за руку. – Уходим, я тебе сказал.

— Да погоди ты, – вскрикнула я на него. – Куда прятаться? Вниз или наверх, а если там третий переносчик? Это надо знать!

— Да как ты узнаешь, Анита? Брось одеяло, уходим, – настаивал Демьян и, схватив меня за запястье, не разбирая дороги, потащил в сторону выхода.

— Лучше залечь под кровать, заразой не накроет, – зло прошипел он. – Весь этот перелет изначально с душком был.

— Почему на пол? — недоуменно спросила я

— Обычно первых носителей пропускают незамеченными, — проворчал он упорно таща меня ближе к запертым дверям в отсек.

Мне же не давало покоя то, что я не знаю, что это за мужчина там лежит под грязной тряпкой. Какой по счету он носитель? Демьян прав. Если он первый хозяин, то лучше, конечно, спрятаться под кровать и укрыться, чтобы при разрыве мягких тканей на кожу и слизистые не попала жидкость с мелкими личинками червя, похожими на головастиков, только микроскопических.

А если нет? Если он второй или третий носитель? Тогда пол окажется смертельно опасным местом.

— Демьян, отпусти меня, пожалуйста, – требовательно попросила я. – Нам просто необходимо осмотреть тело.

— Ты что, с ума сошла? Он же болен ургской чумой. Его разорвет с минуту на минуту.

— Не разорвет, – уже злясь, процедила я. – Еще уйма времени. Нам нужно знать, что у него внутри, это важно, понимаешь! Если там личинка или взрослый червь, на полу нам придет конец, и перепрятаться не сможем. Я не хочу умирать такой страшной смертью, – в запале я ткнула пальцем на раздувающегося бедолагу.

— Хорошо, – примирительно согласился со мною Демьян, глядя мне в глаза, – как ты поймешь?

— Я медик, не квалифицированный доктор, конечно, но все же, – спокойно ответила я, чуть повысив голос. Вокруг была такая паника, стоял такой ор, что приходилось самой кричать. — Просто доверься мне, пожалуйста, – выдернув свою руку, я подбежала к раздувающемуся телу и вновь приподняла край одеяла.

Нелюдь был еще жив, но явно в коме. Закатив глаза, он лежал, опрокинувшись на спину. В руке так и осталась зажатой продранная ткань матраса. Жалко его конечно, но в то же время, пробравшись на этот крейсер, он заведомо знал, что может оказаться пораженным. Мысль о том, что он обречет на смерть других существ и станет причиной их гибели, его не остановила.

Синюшное тело казалось высушенным. Грудь очень медленно вздымалась, но даже при беглом осмотре становилось ясно, что личинки внутри него сделали свое дело и марионетка им больше не нужна.

Этого нелюдя не спасет уже ничего.

Разглядывая его живот, я пыталась восстановить в памяти все, что знала об ургской чуме. Училась я хорошо, но лекций по паразитологии было в программе обучения до обидного мало. Но это не помешало мне в свое время прочитать весь учебник этого курса. Трогать тело не собиралась, а вот уловить момент, когда кокон внутри брюшной полости лопнет – нужно было. Как только это случится, у нас будет еще в запасе три, а то и пять минут. А потом марионетку разорвет от быстро выделяющихся газов и, чтобы там не находилось внутри, оно выберется наружу. Нам землянам повезло: наша планета никогда не знала таких жутких паразитов, с таким страшным способом размножения.

Всмотревшись в лицо умирающему мужчине, так и не смогла понять какой он расы.

— Демьян, – позвала я, стоящего в нетерпении за моей спиной, марионера, – кто он? Ну, раса? И откуда может лететь?

— Трамарец, – отозвался он мгновенно. – Скорее всего, с Симау эмигрировал, у них там очередная война.

— Трамарец, – повторила я. – Он гуманоид?

— Нет, ближе к инсекта. Насекомое он. Анита, чтобы ты не задумала – поторопись: нагрянут чистильщики, нам худо будет, нужно подальше от тела стоять.

— Насекомое, – повторила я, осматривая живот.

Внезапно он словно просел в одном месте и раздался вширь.

— Пузырь лопнул, – напряженно пробормотала я.

— Все, Анита, к черту все твои исследования, прячемся, — рыкнул Демьян.

— Да, не спеши ты, – отдернула я его.