По дороге на Оюту (СИ)

Автомат вызвал у меня лёгкое недоумение. Все кнопки здесь располагались как-то иначе, чем в том аппарате, что был на пассажирском крейсере. В недоумении я уставилась на разноцветные мерцающие клавиши на голографическом табло меню.

— Синяя кнопка – одна порция каши, красная - она же, но с дневной нормой витаминов, желтая – витаминный напиток, зелёная выдаст полпорции белковой каши с минералами, — тут же пояснил мне Демьян, — на завтрак нажимаешь зеленую и желтую, на обед – красную и желтую, а на ужин...

— На ужин - синюю и желтую кнопочку, – догадалась я.

— Всё правильно, запомнила?

Я кивнула и мысленно проговорила комбинацию кнопок, связывая их со временем приёма пищи. Чтобы что-то запомнить раньше, я складывала информацию в лёгкие песенки, но со временем что-то простое я стала запоминать и так.

— Ну, если запомнила, то я всё ещё жду завтрак, — напомнил о себе Демьян.

Быстро дважды нажав зелёную и жёлтую клавиши, я извлекла из автомата одноразовые пластиковые коробочки с кашей и два напитка. Отдав Демьяну его порцию, уселась рядом с ним в кресло и принялась завтракать, поглощая абсолютно безвкусную приторную жижу, пахнувшую чем-то резиновым. Напиток тоже не впечатлил. Для такой домашней девочки как я, такая еда сама по себе была испытанием.

Демьян расправился со своей порцией намного быстрее меня, отложив пустую посуду на пол, он лениво откинулся на спинку и прикрыл глаза.

— Ну, по сравнению с тем, что я ел последние восемь лет - это пища богов, – медленно довольно протянул он.

— По сравнению с тем, что я ела последние двадцать пять лет – это адская кухня, — поделилась я своими впечатлениями.

Демьян рассмеялся.

— Какая ты привереда, оказывается.

— Нет, я не привередничаю, но вкус у этого яства, как у покрышки магнокара, — недовольно пробубнила я, - на крейсере это как-то съедобнее казалось.

— Ты пробовала покрышки? – брови марионера картинно взлетели вверх.

— Ты понял, о чём я, – буркнула я в ответ на его подколку.

— Ты бываешь очень смешной. Но соглашусь с тобой - с домашней пищей это не сравнить. Моя мама замечательно готовила, пока была жива. А когда ее не стало, то я ел исключительно в небольшом ресторанчике у дома. Милое уютное место, меню, не меняющееся годами и всегда отменный вкус. Сырники и блинчики на завтрак, суп дня и кусок стейка на обед, жаркое на ужин. Я бы сейчас не отказался от фирменного рагу из барашка.

— А как же твоя жена, разве она не готовила? — вырвался у меня вопрос.

С лица Демьяна слетела вся мечтательность, и я пожалела о том, что задала такой, как оказалась, неприятный вопрос.

— Нет, она не готовила. Несмотря на брак, мы редко виделись; я, признаться, даже не знаю, где обедала она. У неё всегда были какие-то диеты, поэтому холодильник в квартире пустовал годами.

— Сколько вы были женаты? – тихо поинтересовалась я. Мне было так любопытно знать о его прошлом и о женщине, что осталась там. Любил ли он её? Были ли у них дети? Как они проводили время вдвоём? Я ревновала, и скрывать это от самой себя было как-то глупо.

— Восемь лет совместной жизни. Мы познакомились во время одной из операций по зачистке. Нам на шеи повесили молоденькую журналистку с оператором и приказали охранять. Эта бойкая дамочка лезла во все щели, совала свой нос куда не надо и откровенно нас всех раздражала. Но вот лицо и фигурка у неё были что надо. Я пригласил её на ужин, а через полгода зарегистрировали брак.

Услышанное мне не понравилось. В душе снова вспыхнула искрами ревность. Фигурка, что надо, милое личико, - красавица, наверное, раз через полгода уже кольцо на палец ей надел.

— Ты ее очень любил? – задав этот вопрос, я напряглась и застыла в ожидании.

— Я ее вообще не любил, но брак с известной перспективной журналисткой сулил много выгоды. Тебя никто не тронет лишний раз, никто не прижмёт твоё очередное повышение в звании, потому что побоятся, что выйдет обличительная статья. Моя бывшая супруга остра на перо, такого понапишет, что и с генерала звёзды упадут.

— Ты женился по расчету? – искренне удивилась я.

— Да, можно и так сказать. Это был обоюдно выгодный брак. Она получила союз с перспективным военным карьеристом, вошла в семью с известной фамилией: свёкор - генерал, муж - старший офицер. В общем, всё отлично. Так и прожили восемь лет.

— А дети? — выдохнула я.

— Какие дети, Анита?! Дети – это конец карьеры для женщины. О детях и речи не было, — слишком весело ответил Демьян.

— Но как же, — хлопнув пару раз глазами, я собралась с мыслями. — Все женщины хотят детей, – услышанное как-то не укладывалось в моём представлении о жизненном укладе. — Дети – это смысл брака, зачем выходить замуж, если не собираешься обзаводиться малышами?

— Чистая у тебя душа, Анита. Многие женщины не желают рожать по разным причинам.

— Да назови хоть одну, — моё непонимание набирало обороты. Что за дикость? Зачем нужен брак, если не собираетесь жить вместе, обедать и ужинать, заводить детишек, отмечать дни рождения.