По дороге на Оюту (СИ)

Слишком много сил он потратил на меня. Слишком часто рисковал собой, чтобы оградить от опасности меня. Зачем? Ну не для того же, чтобы меня в любовницы определить. На крейсере, там, в пассажирском отсеке, была куча женщин, готовых лечь под него по первому свисту. Чего заморачиваться со мной? Всё это как-то нелогично.

Утерев слёзы, я, стуча зубами, вернулась в кабину и снова села на пол рядом с Демьяном. Он так и не пришёл в себя, хотя показатели на мониторе заметно улучшились. Сжавшись в комочек и прижав к себе колени, я постаралась включить здравый смысл.

Даже сегодня Демьян мог спокойно отпустить меня отключить систему зарядки, а потом, оставив меня стае шкофов, улететь. Но он рискнул собой. Он даже слушать не пожелал о том, чтобы рискнула я. Это ведь хоть что-то да значит.

Взглянув на часы, я с удивлением отметила, что прошло уже шесть часов с момента полной зарядки ядра. За это время наш корабль четырежды пытались захватить и, судя по всему, пытаются вновь.

— Демьян, – шепнула я посиневшими губами, — тебе сейчас лучше очнуться.

— Что ещё у нас случилось? — хрипло простонал он.

Совсем не ожидая ответа, я вздрогнула и резко подняла голову. Демьян лежал с приоткрытыми глазами и всматривался в моё лицо.

— Там что-то происходит, — я ткнула на пульт управления, — то загорается отчёт, то исчезает.

Тяжело опираясь на локти, Демьян приподнялся и тоже глянул на голографический экран.

— Нас пытаются взломать, нужно улетать.

Кивнув, я отползла к противоположной стене и устроилась вплотную к пищевому аппарату. Уставившись в одну точку, внутренне замерла, готовя себя к тому, что мы будем взлетать.

Шатаясь и придерживаясь за стенку, Демьян дошёл до своего кресла и буквально упал в него. Это меня слегка испугало.

— А может не надо пока взлетать? — робко спросила я. — Ты ещё не оправился.

— Я в норме, — всё так же собранно и скупо выдал он в ответ, — а ты за меня переживаешь?

— Ну да, ты крови много потерял. А взлёт - это нагрузка. Может плохо сказаться на твоём состоянии. Давай подождём? — объяснила я своё нежелание покидать эту станцию.

— Нормально всё будет, — успокоил он меня. — Веришь мне?

— Конечно,– тут же отозвалась я.

— Ты удивительная, – выдохнул он, обернувшись и пристально вглядевшись мне в глаза. – Самая удивительная и неповторимая

Смутившись, я отвела глаза.

— Нам нельзя тут оставаться, – эти его слова меня слегка огорчили, я переживала за него, — так что соберись, сейчас мы взлетим и снова ляжем на курс. А дальше всё пойдет по-прежнему.

Взглянув на панель, на которой лежало фото его жены, документы на землю и паспорт, я поняла, что как прежне никогда не будет. Лучше бы я никогда этого не находила и до последнего верила в сказку. Наивная удивительная неповторимая дура.

Сомкнув глаза, я внутренне сжалась, готовясь к боли.

Наш кораблик загудел и нервно дёрнулся. Ревущие звуки нарастали, а меня просто вдавило в пол. В носу защипало и заложило, лишь ощутив на губах привкус крови, осознала, что открылось кровотечение. Но сейчас я практически не обращала на него внимания. В голове стучало и звенело так, что казалось, будто сейчас мозг прогуляться вытечет. Застонав, я обмякла.

Это был самый тяжёлый взлёт.

С трудом дыша, я буквально давилась воздухом, прогоняя его в лёгкие и обратно. Не понимала - взлетели мы или ещё нет. В голове резко закружилось и меня вывернуло наизнанку. Во рту остался мерзкий привкус желчи. Рвотные позывы нарастали, но желудок был пуст. Это сводило с ума.

Зажмурив глаза, я желала только одного - никогда больше никуда не взлетать. Это меня убивало. Я совсем некосмический путешественник.

Внезапно над пультом управления развернулось дополнительное голоокно. Демьян что-то нажал и с глухим щелчком из панели выехали два рычага. Схватившись за них, марионер с таким зверским лицом уставился в голоокно, что и мне стало страшно. А дальше начался ад. Я видела на экране, как в сторону громадной космической станции полетели мощные заряды. С десяток гигантских вспышек и этой многоярусной громадины не стало. Всего каких-то пара минут и уже никто здесь никого не захватит и не убьет.

— Так быстрее, чем сообщать о нападении в соответствующие структуры и годами ждать, чтобы сюда с проверкой заявился хоть кто-то.

Развернувшись, мужчина внимательно посмотрел на меня.

— Анита, — взволнованный голос Демьяна звучал словно издалека, так сильно у меня заложило уши, — ты совсем не переносишь перегрузки.

— Ненавижу летать, — честно призналась я.

— Ну, наконец-то, я нашёл у тебя хоть один недостаток. Теперь ты не кажешься мне абсолютным совершенством.

Подняв на руки, Демьян с трудом, сам шатаясь, перенёс моё разбитое тело в капсулу. Сейчас я вообще не ощущала себя целой: вот вроде мозг работает отдельно, а тело страдает от боли само по себе. Почувствовав, что меня раздевают, я слабо возмутилась, но никто не обратил внимания на мои жалкие потуги.

Влажной тряпицей мужчина обтер мне рот. Затем нежно поцеловал в уголок глаза, словно прося прощение.