По дороге на север

Они продолжили путешествие. Но, сидя на коне за спиной Джереми, Рейчел остро чувствовала, как после этого разговора, его настроение изменилось. Она даже знала, когда это произошло — лишь только она заговорила о своем дяде. Девушка чувствовала, что знает и причину этому — сердцем догадывалась, что он услышал в ее словах не то, что она хотела сказать. Нежно прижавшись к нему своим телом, обняв его талию, вместо того, чтобы держаться за пояс, она пыталась успокоить его, заставить расслабиться напряженные мышцы. Нет, решение принятое ею в ночь брачного пира в Иле, осталось неизменным. Но он не знал, ни о самом решении, ни о том, что, не смотря ни на что, Рейчел оставалась ему верна.

Когда солнце село, вечерний холод заставил Джереми сделать остановку и развести костер. Рейчел помогла ему собрать хворост и устроить нехитрую трапезу. Все это время девушка болтала без умолку, рассказывая ему свои недолгие жизненные воспоминания, рассказывала о своей семье, жизни в замке и тысяче пустяков, запомнившихся ей с детства. Джереми занимался делом, но слушал, она видела это по тому, как менялось выражение его лица в ходе ее рассказов.

— Теперь понятно, почему у тебя такие черные волосы, — сказал он, подкладывая веток в угасавший костер, поднялся, принес и набросил ей на плечи плотный домотканый шерстяной плащ.

Рейчел закуталась в него, и, глядя на Джереми блестящими темными глазами, сказала:

— Мой дядя так ничем не отблагодарил тебя.

— Ну, это ведь не последний твой дядя. Может, в Иерусалиме мне больше повезет — ответил он с усмешкой.

Я не могу рассчитывать на это, — серьезно сказала девушка, — И неправильно, что кто-то другой должен благодарить тебя, за то, что ты заботился обо мне.

Джереми уселся у костра с неименной травинкой в уголке рта, и внимательно взглянул на нее.

Не за что меня благодарить. Я не сделал ничего такого, чего сам бы не захотел. А то, что я сейчас сказал насчет твоего дяди — просто дурацкая шутка.

У меня ничего нет, чтобы вознаградить тебя, — сказала Рейчел, опустив глаза. Потом она подняла ресницы и придвинулась к нему. — Только это.

Она осторожно вытянула травинку из уголка его губ, взяла его голову в свои руки и поцеловала. Ее сердце громко и часто стучало. Этот поцелуй напомнил ей о первом, у реки, но, на сей раз, не было оснований для чувства тревоги. Она всецело отдалась своим ощущениям, порождаемым прикосновениями его прохладных губ, горячим дыханием. Этот поцелуй дал ей больше, чем телесное наслаждение. Ее душа вслед за телом наполнилась счастьем, исчезли все страхи и волнения, всем своим существом, духом и телом, она ощутила, что быть с Джереми, целовать его, позволять ему прикасаться к ней — хорошо, более того, правильно. Это легко и естественно — быть с ним. То, как он целовал ее, неторопливо, со знанием дела, наслаждаясь и даря наслаждение ей, сделало Рейчел смелой, заставляя забыть все страхи, тревожившие ее накануне брачной ночи.

Теплые, шершавые пальцы Джереми легли на ее шею, легко погладили мочку уха. В его глазах были нежность и улыбка.

Не своди меня с ума, потом сама будешь жалеть об этом, — сказал он.

Я не делаю ничего, чего сама бы не хотела, — прошептала она, повторяя его слова и удивляясь, каким низким ей вдруг показался собственный голос.

Его глаза были совсем близко, улыбающиеся губы притягивали ее, манили вновь вкусить запретный плод. Рейчел провела рукой по мужской груди, наслаждаясь ощущением живого тепла его тела.

Придется нам здесь задержаться, — сказал он, положив руку поверх ее ладони. Легкое движение навстречу — и их пальцы переплелись.

Почему? — спросила Рейчел, улыбаясь у самых его губ.

Потому что, утром и в ближайшие несколько дней ты не сможешь сидеть в седле, поверь мне, — ответил он, увлекая девушку на упавший с ее плеч плащ.