По дороге разочарований

— Нет. От Вилкина. Я его приятель, вот приехал спросить, почему ты ему не пишешь? — заявил он, при этом как-то странно подергиваясь — можно пройти, или будем под порогом разговаривать?

— Хорошо… проходи… — проговорила Диана растерянно.

«С какой это стати какой-то приятель с приветами приехал? Но и на Вилкина не похож» — размышляла она, разглядывая странного гостя. Ведь тот на фотографии совсем по-другому выглядит. Фотка, правда, любительская, некачественная. Но лицо у того умное, а этот — чудо-юдо какое-то'

Парень, тем временем, снял свою шубейку и ботинки. На ногах обнаружились дырявые носки.

— Так как же тебя зовут, приятель Вилкина? — поинтересовалась Диана.

— Меня Петр зовут.

— Как? Тоже Петр, как Вилкина?

Гость перестал валять дурака и сознался, что это он и есть — Петр Вилкин.

— Это я пошутить решил. Разыграть.

— Очень остроумно — заметила Диана.

И если два предыдущих «жениха» Иванушка и Глухарь, молчали, как партизаны, то этот был через чур говорлив, молол какую-то чушь, к тому же вертлявый не в меру. «Похоже, у него не все дома» — подумала Диана. Хотя ничего плохого он не сказал и не сделал, но движения его были настолько непредсказуемые, жесты нервные, суетливые, что Диана не могла толком сосредоточиться и понять, о чем, вообще, идет речь.

— Что-то ты совсем на свою фотографию не похож — сказала она, уловив момент, когда прекратился его словесный поток ненадолго.

— Так я же писал, что изменился немного с того времени — объяснил он.

«Немного? Да совсем не похож. Это не Пьер, а Петрушка с ярмарки. Ну Жорик удружил. Попадись ты мне пьяный да связанный»

— Так ты приедешь в гости в субботу? — спрашивал гость.

— Если только выздоровею. Я же на больничном.

— Ну, ты уж выздоравливай.

— Да, мне в больницу нужно, а тебе на вокзал, к автобусу…

Петрушку пришлось на автобус провожать, чтобы удостовериться, что незваный гость покинул город и уехал в Гамыш.

«Этот последний вариант — ну, совсем не вариант. Нервно больной какой-то. Это ж надо такое несоответствие! У меня ведь сложилось о нём благоприятное впечатление, письма грамотно написаны и фотка нормальная. Но оригинал разочаровал до невозможности. Ну всё, хватит с меня женихов. Больше никогда, ни с кем знакомиться не буду. Уж лучше быть одной, чем… с этими. Конечно, мне теперь не угодишь, кто молчит, кто слишком много говорит, кто страшный, кто глухой, кто тупой, кто одет плохо, кто просто бесит. Устала я от всего этого зоопарка»

На следующий день Диана вышла на работу. Регина Родионова, которую в конце года приняли на место Маликовой, симпатичная такая, модная женщина двадцати семи лет, сказала Диане:

— Вчера к тебе один странный парнишка приходил. Тебя спрашивал и еще требовал проводить его к тебе домой. Настырный до ужаса. Кое-как от него отвязалась, выпроводила на остановку, объяснила, как к тебе проехать. Нашел он тебя?

— Нашел… — вздохнула Диана — находчивый оказался.

14 апреля. Две недели на раздумье

Диана рано сбросила со счетов Глухарей. Геннадий пришел к ней однажды, и после продолжительного горестного молчания и глубоких сомнений, которые были написаны на его хмуром лице, сделал Диане предложение, при этом он побоялся, что она сразу откажется и сказал:

— Я не тороплю с ответом. Даю две недели на раздумья.

«Спасибо и на этом. Как сказала Шапокляк, жених-то понравится, ум-то и отступится. Жених не нравится, это очевидно, значит, ум не отступится, а выходить нужно пока ума нет. А он у меня, вообще, есть? Вопрос спорный» — подумала она, окончательно запутавшись в своих размышлениях, надежда на Пьеро оказалась ложной, теперь только один кандидат остался — Глухарь.

Однако Петрушка тоже не отставал, звонил Диане на работу чуть ли не каждый день. Его разговоры жутко утомляли.

— Скажи, Диана, какое впечатление я на тебя произвел?

— Очень странное.

— А вот ты мне сразу понравилась. Я думаю, ты мне очень подходишь радостно сообщил Вилкин — Я был у экстрасенса, твою фотографию показал. И знаешь, что он сказал про тебя?

— Что?

— Он говорит, у тебя очень сильное биополе, и ты сама можешь лечить.

«И тебя вылечат, и меня вылечат. Дурдом отдыхает» — устало подумала она и сказала:

— Ну и чудесно. Но мне некогда болтать с тобой, я на работе все-таки…

Чтобы отвязаться от его назойливости, она пообещала, что приедет к нему в Гамыш, в выходные, но ехать не собиралась. После выходных Вилкин снова позвонил, с разборками.

— Я что тебе, мальчик⁈ Прибежал на вокзал к автобусу, а ты не приехала.

— Разве я просила меня встречать? Приехать не могла, мне ребенка привели водиться, племянницу — придумала она отговорку.

Если, по правде, этот ребенок уже в няньках не нуждается — племяннице Августе девятый год идет. Но нужно же было что-то придумать.

— Хорошо. А в эту субботу приедешь?

— Нет. Я уезжаю в командировку, в Менск на два месяца — соврала она.

— Целых два месяца⁈ — возмутился он.

— Да. Так что не жди и не звони, меня не будет.

— Но ты напиши мне, из Менска — приказал он.

— Хорошо.

И положила трубку, вздохнула. Может, отстанет.

— Опять врет — хмыкнула Полина Леонидовна.