По дороге в рай

Мак недовольно поморщился, приложил палец к губам и кивнул. Человечек понимающе мигнул и исчез. Рита попыталась освободить руку. Мак усмехнулся и разжал пальцы. Она продвинулась чуть в сторону, спрятавшись от Мака за чьей-то спиной.

Маленький человечек забрался на кучу мусора побольше, предварительно неуклюже подстелив под ноги старую газету, прокашлялся и начал:

— Дорогие сограждане! Сегодня самый тяжелый день в нашей жизни. Мы провожаем в последний путь...

Риту затрясло, она вдруг ясно осознала всю реальность происходящего, противно задрожали ноги, и пересохло во рту. Урывками доходили до ее сознания какие-то отдельные фразы похоронной речи: "... лидер молодежного движения... город никогда не забудет... несомненные заслуги в области человеческих душ... "

"Плохо, плохо... " – шептала почти про себя Рита, что-то лихорадочно вспоминая. "Девочка!" – лицо ее прояснилось, она сунула руку в карман и нащупала острый стеклянный обломок Пальцем осторожно провела по краю и, придержав карман другой рукой, изо всех сил вдавила руку в стекло. Физическая боль на несколько мгновений затмила собой все остальное. Карман медленно пропитывался кровью.

— Желающих проститься прошу подходить в порядке очереди, – распорядился человечек и сошел с импровизированного постамента.

Вокруг Риты зашевелились люди и по одному, словно зная заранее, кто за кем, отделялись от остальных, на несколько минут подходили к гробу, а затем вставали в другую сторону. Рита все сильнее сжимала в кармане обломок стекла и не сразу заметила, что осталась одна. Взгляды всех, стоявших по ту сторону, были направлены на нее. Рита подняла глаза и заставила себя искать, зная наверняка, что, кроме страха и пустоты, не увидит ничего. Во взглядах, смотревших на нее, царило покорное ожидание. Рита шагнула к гробу, чувствуя, что и штанина джинсов уже пропиталась кровью, и, споткнувшись, почти врезалась лбом в деревянный бок, обитый красной материей. Инстинктивно уцепившись руками за край гроба, подняла голову.

Гроб был пуст. На том месте, где должна была находиться голова, на белой подушечке лежали черные очки Мака. С порезанной руки стекали внутрь струйки крови, сворачиваясь змейками на белизне наволочки. Рита отпрянула от гроба и обвела толпу безумным взглядом:

— Вы что, спятили?! – заорала она и схватила окровавленной рукой черные очки. – Кого вы хороните?!!

Люди напряженно молчали, глядя на нее. Рите вдруг показалось, что не слышат они ее, не слышат и не видят.

— Господи, да что же это?!! – зашептала она.

Серенький человечек как-то неожиданно появился прямо перед ней и, шепча что-то успокаивающе-бессмысленное, попытался выхватить из ее руки очки.

— Отойди! – закричала Рита и изо всех сил дернула край гроба. Тот удивительно легко перевернулся и упал в грязь на выпавшие букеты цветов. Рита ожесточенно вскочила на него и стала топтать ногами, безумствуя и крича что-то дикое, уже не пытаясь ни до кого докричаться, просто выплескивая часть своей боли:

— Станцуем, люди! Превратим свалку в танцплощадку! Даешь истребление крестов и прочих ритуалов! Музыку, музыку!!! Ну что же вы стоите, уроды?! Вы не умеете танцевать?! Вы боитесь?! А я так долго думала, что вы – люди!!! Ну, не бойтесь, не бойтесь же! Танцуем, я разрешаю!!!

Слезы текли по ее щекам, она смахивала их окровавленной рукой, и скоро все лицо ее окрасилось в грязно-красный цвет. Рита ожесточенно била ногами деревянные доски и размахивала очками. Толпа людей колыхнулась в ее сторону, все так же напряженно глядя перед собой, сделала шаг, другой. Крик Риты оборвался. Она замерла, увидя эту ровную безжизненную стену, идущую на нее, и расхохоталась.

— Уроды, Господи... Волосатые уроды... – шептала она сквозь слезы, шатаясь и отступая назад. Ноги ее потеряли опору, и она рухнула в вырытую яму.

Застывшие солдаты вновь грянули похоронный марш. Люди встали по краям ямы, и кто-то, нагнувшись, первый бросил в нее ком слипшейся грязи. Рита села в могиле под летящими в нее горстями земли и устало сказала:

— Давайте. Давайте быстрее.

И надела черные очки Мака, которые все это время судорожно сжимала в руке.

И сразу что-то изменилось. Движущиеся люди застыли, словно кто-то сказал им "Замри!", похоронный марш оборвался, споткнувшись на очередной ноте, с неба хлынул холодный осенний дождь, и знакомый голос произнес где-то сверху:

— Успел. Давай руку.

Рита подняла голову и увидела Яна.

— Давай руку, – повторил он и, крепко взяв ее за окровавленную кисть, вытащил из могилы. – Пошли. Быстрее

— Зачем? – невнятно спросила Рита.

Ян сорвал с ее лица очки и швырнул их в яму.

— Дурочка. Пошли.

Он крепко держал ее за руку, и Рита послушно зашагала вслед за ним по раскисшей грязи, подставляя грязное лицо холодным струям дождя.

Они выбрались с кладбища и пошли по широкой асфальтовой дороге.

— Подожди, – сказала Рита. – Я не могу больше. Я устала.

Она рухнула на дорогу, прямо в лужу, и теперь смотрела в небо серыми больными глазами:

— Я не могу больше...

— Ты ошибаешься, – просто сказал Ян. – Все только начинается.