"По дороге в Рай..." ...или Беглые заметки о жизни и творчестве Константина Кинчева...

Кинчев любит выступать, читай, публично исповедываться, на стадионах, "на ширинах градных", он любит повторять, что "надо чувствовать землю", и поэтому на сцене он часто босиком. Он по неосознанному им самим древнему наитию пришел к "стригольническому отрицанию церкви как посредицы между христианином и его богом" (там же. – Н.Б.).

Не торопитесь, правоверные христиане, называть его за это еретиком и отступником. Я позволю себе еще одну цитату "Люби повергаться на землю и лобызать ее. Землю целуй и неустанно, ненасытимо люби, всех люби, все люби, ищи восторга и иступления сего. Омочи землю слезами радости твоея и люби слезы твои. Иступления же сего не стыдись, дорожи им, ибо есть дар Божий, великий, да и не многим дается, а избранным". Уж автора этого высказывания вряд ли кто осмелится назвать еретиком, язычником или отступником. Ибо автор – Федор Михайлович Достоевский, а произносит сии слова персонаж его романа "Братья Карамазовы" монах старец Зосима. И в "Преступлении и наказании" Соня Мармеладова, призывая Раскольникова к публичному покаянию, просит его во искупление греха поцеловать землю, которую он осквернил убийством.

Помню, как однажды позвонила мне Лариса Мельникова – человек в питерском рок–клубе известный, театральный критик, много сил и энергии отдавшая рок-движению в нашем отечестве. Она для кого-то из своих британских знакомых переводила тексты Кинчева – с целью пропаганды творчества любимого ею коллектива "Алиса". Лариса удивлялась, что при переводе столкнулась с определенными грамматическими трудностями. Глаголы в текстах Кинчева не поддавались переводу "один в один".

– Что-то странное у него с категорией времени происходит. Мне пришлось в английском использовать все формы времен, которые только там есть, чтобы адекватно передать смысл песен.

Я сказала ей, что когда-то в нашем языке форм прошедшего времени было несколько в отличие от современного русского языка.

– Ах вот как, – удивилась Лариса. – Тогда это все объясняет. Но откуда Кинчев-то все это взял? Откуда это в его поэзии?

Да оттуда же, откуда в Михаиле Афанасьевиче Булгакове его Ершалаим с тяжелой тучей над Лысой горой. Художники не только провидцы, но и путешественники во времени. Причем в каждой эпохе они свои, каждая эпоха им не чужая.

Это редко происходит осознанно. Чаще по наитию. Так и Кинчев. "Дорога домой могла быть короче", – поет он. Куда уж короче! К двадцати восьми годам он уже стоял на перекрестке, где пересекаются день нынешний и день минувший, сиюминутное и вечное. Он потому так и притягивает и поклонников, и просто людей, которые с ним сталкиваются: живет в нем тот извечный российский образ лихого человека, разбойничка с большой дороги, который не ради корысти, а ради воли и жгучего желания справедливости на эту дорогу выходит – не за златом, что ему злато, не впрок оно ему, либо пропьет, либо бедной вдовице отдаст али сироте.

А каков итог вольной жизни? Да во все времена один и тот же:

Не шуми, мати, зеленая дубравушка.

Не мешай мне, доброму молодцу, думу думати.

Завтра мне, доброму молодцу, на допрос идти...

Осень 1987-го... Уже шла перестройка. Во всяком случае, о ней все говорили. А он и в песнях новых, и в интервью говорил о том, что "может что-то случиться...":

Ну, как тебе оттепель, царь-государь?
Не душно под солнышком?
Аль уж хлебнул, царь-государь,
Вольницы-волюшки?
Чего скосорылился? Аль не рад?
Ты ж сам потакал огню.
Эй, птицы-синицы, снегири да клесты,
Зачинайте заутреннюю!

В середине ноября 1987 года "Алиса" впервые получила возможность выступить в одном из самых больших залов Питера – во Дворце спорта "Юбилейный".

* * *

Я не буду снова и снова пересказывать всю эпопею, известную в народе как "дело Кинчева". Напомню только вкратце ситуацию.

16 и 17 ноября во Дворце спорта "Юбилейный" в Ленинграде (тогда еще наш город назывался так) проходили концерты группы "Алиса" – впервые на такой огромной площадке, вмещающей около семи тысяч зрителей.

Первый день прошел без серьезных эксцессов, хотя спокойным его тоже назвать нельзя.

А во второй день Кинчева, вышедшего за милицейское ограждение, кои всегда выставляются на рок-концертах, не пустили обратно. Его самого, жену, которую он вышел встречать, ее подругу Аду Заблудовскую не пропускала милиция.

Кончилась эта идиотская ситуация тем, что страж порядка нанес оскорбление не только словом, но и действием беременной жене Кости Кинчева. Константин, естественно, за жену вступился, после чего его потащили в милицейский газик, заломив, как водится, руки за спину.

Задержанию Кинчева воспрепятствовали фаны, которые все это видели. Кинчева отпустили, соблаговолив разрешить ему вход на собственный концерт.