По дороге в синий лес

– Можно я вас поцелую? – Он подошел к ней, взял из ее рук сахарницу и поставил на стол. Затем, не дожидаясь ответа, обнял ее и поцеловал. И это был уже словно не он. Он никогда прежде так уверенно не вел себя по отношению к женщинам. Какими мягкими и покорными были ее губы. Целоваться она, понятное дело, не умела.

Ночью, в полной темноте, прижавшись к нему, она, губы которой были еще сладкими и пахли шоколадом, рассказывала, стараясь донести до него сложное простыми словами, примерно так:

– …По сути, это реактор, в котором пытаются произвести управляемую термоядерную реакцию. Неуправляемую, кстати говоря, американцы продемонстрировали еще в 1952 году. Так вот, Никита, тот, кто сможет контролировать эту огромную энергию и направлять ее на благо людей, в будущем откажется от опасных реакторов с радиоактивным топливом, понимаешь? И сэкономит большие деньги. Наши физики в Питере думают над этой проблемой. Принцип работы их «Глобуса», если не вдаваться в детали, довольно простой. В специальную емкость закачивают газ и пропускают через него мощные электрические разряды…

Никита подумал, что никогда еще, пожалуй, он не был так счастлив.

15

18 декабря 2021 г.

– Ты не дрейфь, если Женя сказала, что все будет хорошо, значит, так оно и будет, уж можешь мне поверить, – успокаивала Стасю в машине Тоня.

Она подъехала к хостелу еще затемно, вошла с объемной сумкой, в которую сложила одежду для переодевания Стаси. Самым трудным, как ей тогда казалось, будет разбудить девушку. Но нервничать она начала уже с той минуты, как только вошла в хостел и принялась искать глазами нужную табличку с номером капсулы. А когда нашла, поднялась и растолкала Стасю. И пока та приходила в себя, Тоня подбирала слова, чтобы не напугать ее, чтобы не вызвать панику или даже крик. Вот тогда все пошло бы насмарку.

– Я от Жени, – зашептала Тоня, вглядываясь в темноту и вдыхая тяжкий запах перегара. Ну и набралась она… – Ничего не бойся. Вот тебе одежда, переодевайся, там куртка, юбка длинная, чтобы тебя не узнали, и шарф, чтобы ты могла обмотать всю шею и лицо прямо до бровей, типа такая мерзлячка. Понимаешь, если ты будешь в своих куртке и джинсах, тебя могут узнать.

– А что, – просипела, не успев прокашляться, Стася, – за мной уже следят?

– Понятия не имею. Я вообще мало что знаю о тебе. Женя сказала, что тебе нужна помощь, что тебя нужно вывезти отсюда и спрятать. А я ей верю. Так что одевайся, пошли уже отсюда… Ты расплатилась? Все в порядке? Тебя не остановят на выходе?

– Конечно, заплатила, – Стася надела юбку прямо на джинсы, нахлобучила на голову шапку, обмотала шею пушистым серым шарфом. – А куртку мою здесь оставим?

– Зачем? В пакет мой и сложим. Ну что, готова? Надевай быстрее куртку, не забудь про маску, и пошли. Как выйдем, сразу налево, там пройдем квартал и снова налево, увидишь красную машину «Тойоту». Это наша. Главное теперь – уверенность, поняла? Ой, стоп! Чуть не забыла! Погоди… Вот тебе ручка, – Антонина достала из сумки блокнот с ручкой и протянула Стасе. – Откроешь блокнот, там текст. Напиши его своей рукой на чистом листе, потом вырвешь его, положишь еще в один листок, сложенный типа конверта, чтобы не выпало, и оставишь все это на ресепшене вместе с телефоном. Скажешь, что если кто спросит Стасю Суркову, то надо будет все это отдать. И вот только после этого быстро-быстро пойдешь к выходу, где я буду тебя ждать. Все поняла?

– Да… – только теперь Суркова догадалась включить лампу над головой. Увидев розовое, мокрое от волнения лицо Антонины, ее испуганные глаза, она поджала губы. Видно было, что она нервничает. А когда Стася открыла блокнот и прочла текст, у нее от удивления рот приоткрылся. И она с минуту сидела, вращая глазами и не понимая, вероятно, довериться ли свалившейся как снег на голову женщине или нет. – Вы читали это?

– Нет, говорю же! Давай уже… шевелись! Вижу, что сомневаешься в чем-то, так я повторю: если Женя взялась тебе помочь, она доведет это дело до конца. Мы спрячем тебя. Правда, я пока понятия не имею от кого.

– Но как она узнала? Хотя какая уже теперь разница… – Стася, вырвав листок с текстом и устроившись поудобнее, с обреченным видом стала переписывать письмо.

На ресепшене все прошло спокойно, молодой человек, выслушав ее, принял у нее письмо, взял телефон. И Стася довольно бодро, хоть и путаясь в непривычной для нее юбке, прижимая к груди длинные концы шарфа, как если бы это могло хоть как-то успокоить или согреть ее, направилась к выходу. Вместе с Тоней, которая взяла ее под руку, они вышли из хостела и двинулись к машине. И только там Антонина немного успокоилась.

– Ну, с Богом. – Она перекрестилась, и машина рванула из переулка в сторону уже оживленного в этот ранний час шоссе.

– И куда вы меня везете? – спросила Стася, всю дорогу молчавшая и заговорившая только тогда, когда они выехали из Москвы и направились в сторону Подольска.

– Ты, наверное, пить хочешь?

– Что, чувствуете амбре? Простите. Да, очень хочу пить…

– Сейчас.