По дороге в вечность

Меня не покидало ощущение, что я занимаюсь чем-то опасным и грязным. Нет, это не под капот лезть. Рук я не запачкаю, но потом мне отчаянно захочется встать под душ и отмыться мылом «Лава», каким я всегда отмываю въевшуюся грязь. Натали приходит одна, без Блейка. Идет по залу, направляясь к моему столику. Ее длинные темные волосы стянуты в конский хвост. Я выбрал столик у стены, как можно дальше от широких витрин заведения. Боялся, что нас могут увидеть вместе. Смешно, правда? Меня в Роли почти никто не знает, и тем не менее. После ухода Кэмрин я позвонил Натали и думал, что она расскажет все по телефону. Однако она настояла на встрече.

Натали садится на свободный стул, шмякнув сумочку на стол.

– Я не кусаюсь, – усмехается она.

«Может, ты и не кусаешься, – думаю я, – но… бдительность не помешает».

– Я же не прошу, чтобы ты мне симпатизировал, – говорит она, прерывая мои мысли. – Кэм здесь нет. А я, какой бы дурой ты ни считал меня, все-таки не настолько глупа.

Должен признаться, Натали меня удивила. Я думал, она и не догадывается о моей антипатии. Пусть она лучшая подруга моей невесты, но в свое время она всерьез обидела Кэмрин. Это было почти год назад. Деймон, бывший бойфренд Натали, говорил Кэмрин, будто запал на нее. Она рассказала об этом случае Натали, а та обвинила ее во лжи. Вот такая идиотская история.

Я откидываюсь на спинку стула и скрещиваю руки на груди:

– Если у нас с тобой честный разговор, скажи, в чем твоя основная проблема?

Мой вопрос застает ее врасплох. Глаза Натали сначала распахиваются от удивления, затем превращаются в щелочки. Она втягивает щеки и сжимает их зубами. Ей неуютно.

– Что ты имеешь в виду? – наконец спрашивает Натали.

Она тоже скрещивает руки и склоняет голову набок. Конский хвост ударяет ей по плечу.

– Думаю, ты это знаешь. А если нет, тогда… ты и впрямь дура, какой я тебя считал.

Меня так и тянет говорить ей гадости. Я бы согласился бесконечно терпеть ее, не говоря ни одного грубого слова. Но она сама меня спровоцировала. Между тем наш разговор еще и не начинался.

Потом в ее голове вспыхивает маленькая лампочка. Карие глаза темнеют. До нее дошло! Теперь Натали понимает, что я имею в виду.

– Да, я заслуживаю такого отношения, – говорит она, глядя в сторону. – Наверное, я всю жизнь буду раскаиваться за тот поступок. Но Кэмрин меня простила. Я не понимаю, почему это так волнует тебя. Ты ведь тогда даже не знал о моем существовании. Ты вообще меня не знаешь.

Она права. Мои собственные представления о Натали поверхностны. Но я достаточно знаю о ней из рассказов Кэмрин. Так что навешать лапши мне на уши ей не удастся. Деймон, или как там звали этого придурка, – совсем другая история. Пожалуй, я бы даже согласился, чтобы на ее месте сейчас сидел он. С ним бы я объяснился. Особенно вручную.

– Но разговор-то не обо мне, – снова усмехается Натали. – А теперь слушай, почему я попросила тебя о встрече. – (Я киваю и больше не подкалываю ее.) – Мы с Кэм давно дружим. Очень давно. Я поддерживала ее, когда умерла ее бабушка, когда умер Иен, когда Коул насмерть сбил человека и сел. Я уж не говорю про развод ее родителей. Отец изменял ее матери, и та узнала. – Натали подается вперед. – И все это случилось за последние три года. – Натали снова приваливается к спинке и скрещивает руки. – Поверь, Эндрю, каждое из тех событий могло перевернуть жизнь Кэм вверх тормашками. Для нее они были настоящим потрясением. Уж не знаю, почему судьба так дерьмово отнеслась к ней. – Натали театрально заламывает руки и продолжает: – Думаю, ты догадываешься, что сказать это Кэм я не могу. Я тут попробовала посочувствовать ей, так она мне чуть голову не откусила. Говорю тебе: она не любит, когда ее жалеют. Просто ненавидит. У Кэм своя упертая философия: какие бы гадости ни подкидывала ей жизнь, вокруг полно людей, которым еще тяжелее. – Натали столь же театрально закатывает глаза.

Я прекрасно понимаю, о чем она хотела сказать. Пока мы странствовали, Кэмрин пыталась убежать от своих проблем. Это я видел собственными глазами. Однако Натали не знает, что я помог Кэмрин выбраться из раковины. Хотя бы отчасти. Слушая Натали, я усмехаюсь про себя. Мне за две недели удалось сделать то, что Натали, ее так называемая лучшая подруга, не могла сделать за годы.

– Кэм лишь принимает удары судьбы, – продолжает Натали. – Так было всегда. Запихивает внутрь. Уж поверь мне: там скопились целые залежи боли, злости и разочарований. Все, с чем она никогда не могла разобраться до конца. А теперь еще эта история с ребенком… – Натали снова делается неуютно: как-никак она говорит с отцом Лили. – Эндрю, я всерьез боюсь за нее, – добавляет Натали, и ее карие глаза мрачнеют.

Я никак не ожидал, что эта встреча обострит и без того глубокую тревогу за здоровье и состояние психики Кэмрин. Я и раньше беспокоился, но сейчас чем дольше я слушаю Натали, тем хуже делается мне самому.

– Расскажи про психотерапевта, – прошу я. – Спрашивал у Кэмрин, но она отмахнулась.