По дорожкам битого стекла

— Не думаю, что это будет скоро. Мы ещё в полной мере не готовы к записи. Альбом должен быть по-настоящему классным, чтобы всех порвать.

— А ещё у нас пока нет денег, — встрял Макс.

— Мы думаем попробовать записать альбом на пожертвования наших поклонников, как делают сейчас многие. Наверное, отчасти это выглядит как грязное попрошайничество, но мы и так рок-н-рольные бомжи, — продолжил Герман.

Макс заскучал вопросы были скучными и банальными, ему хотелось как-то больше и откровеннее рассказать о природе своих песен. Сейчас он снова переборол своё отвращение к ним. Они снова казались живыми. Он вообще представлял себе интервью более интересным. Всякие там провокационные вопросы про шлюх и наркоту. Ему просто показалось, что публика знает о нём ещё слишком мало, чтобы распускать сплетни. Но ничего, ещё есть время подать им повод для размышлений.

Поры было выходить на сцену и снова жить. Взрываться, истекая собственной кровью, на глазах у удивлённой публики. Что его песни, если не чистая грязь? Людям нравится его музыка, но они предпочтут не касаться этого дерьма даже трёхметровой палкой. Если бы они знали, про что все эти песни, что эти истории не просто блеф, что это целые лоскуты жизни, смятые и разрозненные. А Макс будет и дальше медленно убивать себя, выжимая песни как кровь по капле. Они переживут его.

Герман снова выпил перед выступлением, чувствуя, как на него накатывает волна небытия. Дани пошутил как-то раз, что Воронёнок может играть ещё десять минут после того, как отключится. Эти руки помнят все ноты. Он мог играть спокойно, даже когда руки Макса обвивали его за талию, или даже когда тот опускался на колени, имитируя оральный секс с гитарой. Играть со стояком тоже просто и возможно.

Сегодня все были в ударе, и группа и толпа. Пот лился ручьями. Было жарко как в кровавой бане. «Opium Crow» жгли, переполненные чувствами.

* * *

Всё было хорошо и ничто не предвещало беды. «Opium Crow» прикатили на очередную вечеринку, которую они должны были обеспечивать музыкой. Был приятный майский вечер, источающий запах жасмина. Слишком душно, чтобы сидеть в клубе, дожидаясь начала. Герман прогуливался у чёрного хода на высоких каблуках. Макс и Дани, курили прислонившись к стене.

— Как ты вообще в этом выступать сможешь? — спросил Макс.

— Ничего, нормально, — ответил он. — Когда работал моделью, я ещё не такого натерпелся.

Из-за угла вырулила парочка в чёрном. Макс не обратил на низ никакого внимания. Герман узнал их и демонстративно отвернулся. Это были чувак и тёлка из «Devil's rose».

— Эй, Герман, ну ты совсем, как педик! — усмехнулась она.

Тот ничего не ответил. Дани как бы невзначай метнул в их строну бычок.

— Эй, мы назвали тебя педиком! — присвистнул Бройлер.

— Не потому ли ты называешь меня геем, что сам дрочишь на мои фотки ночи напролёт? — небрежно бросил Герман.

— Да пошёл бы ты! — Бройлер сплюнул под ноги.

— Сколько бы ты не косил под меня. Тебе никогда не сыграть и половину моих соло, — Герман картинно поправил волосы, растрепавшиеся на ветру.

— Дорогие гитары ещё не делают тебя музыкантом, — хихикнула девка.

Максу надоел этот балаган так похожий на спор двух блонднок. Он подошёл и положил руку Герману на плечо:

— Пойдём отсюда. Они меня утомляют.

— Да, твой любовник дело говорит. Проваливайте, — усмехнулся Бройлер.

Макс почувствовал, как в его голове щёлкнул переключатель. Режим надменного дружелюбия сменился расчётливой жестокостью. Его кулак прилетел в лицо гитариста «Devil's rose», разбивая и без того сломанный нос. Тот сделал ответный замах, но промахнулся. Удар сбил его координацию. Тёлка завизжала пронзительно как сирена. Герман отшатнулся в сторону, он понимал, что в драке от него толку мало. Дани пытался оттащить Макса, но получив локтём в лоб, быстро изменил своё решение.

Пока «Opium Crow» не выперли раз и навсегда с тёмных вечеринок, лишив при этом халявного бара и внимания тусовки. Всё было бы вполне приемлемо, если бы организаторы согласились бы назвать хотя бы одну причину. Дальше всё покатилось в ещё более скверную сторону, когда их выступление на фестивале было отменено, потому что «Devil's rose» отказались выступать с ними на одной сцене. Организаторы считали «DR» ценными участниками, потому и пошли у них на поводу. Герман злился, он говорил, что просто может губительно сказаться на их карьере.

Чёрная полоса тянулась бы и дальше, если бы внезапный звонок от Марии.

— Привет. Забыла совсем о тебе. Так бы и не вспомнила, если бы не наткнулась вчера снова на твою демку. В первый раз она меня не впечатлила. Но если хорошенько нюхнуть и переслушать, то всё встаёт на свои места. Не желаешь ли съездить в тур?

— Реально в тур? — переспросил Герман.