По - другому

Весь мой хвалёный самоконтроль расползся по швам. Приходится посещать тренажёрный зал рано утром, когда мало людей. Общественные душевые вызывают слишком явную реакцию, свидетельницей которой может быть только она.

Вытаскиваю буклет и сую его в мусорную корзину. Резко задвигаю ящик на место и распрямляюсь. Почему она сдерживается? До сих пор. Вижу, что тянется, но обрывает себя на полуслове. Границы стираются лишь в постели. Чувственная. Раскрепощается и не зажимается фальшиво. Такая отдача и участие, что срывает все тормоза. Кажется, её груди всегда тесно в одежде и хорошо только в моих руках. Даже просто смотреть на Лизу приятно. Хочется поймать её, коснуться, помочь, оградить, на руки взять и не отпускать. Добро пожаловать везде, кроме губ. С ума меня сводят её губы. Любовь по её определению? Кажется, у меня к ней что-то гораздо большее. И оказаться в этом большем я смогу, только когда её губы примут меня. Примут ли…

Секс с ней тоже что-то гораздо большее. Невозможно насытиться. Становлюсь помешанным из-за этой непросчитываемой женщины. Мне катастрофически не достаточно видеться с ней раз в неделю. Усмирял либидо, врубая терпение на максимум. Не сработало.

В моём баре пополнение. Розовое вино. Полусухое. Калифорнийское. Как она любит. Вино возрождает её смех. Настоящий. Я всё же услышал его ещё раз. Второй. Возможно, последний. Запускаю руку в волосы, грубо прочёсываю их пальцами.

Она же со мной спит. Заснуть можно только рядом с тем, кому доверяешь. Я начинаю сомневаться в том, что мы можем быть вместе, и она тут же засыпает рядом. Впервые — в машине. Пришлось покататься по городу и сдвинуть время доставки ужина. Единственный раз, когда радовался красным сигналам светофора, потому что мог беспрепятственно на неё смотреть. Всё такая же красивая и не менее далёкая. Чуточку ближе во сне. Хочу с ней улыбаться. Она как лучик. Проникает в поры.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Решительная и хрупкая. Сама не заметила, как заплакала тогда из-за того ушлёпка Ди-мы. Снова честно поступила, хотя испугалась. За меня. Она не готова к отношениям. Но с ней нельзя по-другому. Она не на один раз. Мне её всё время мало. Хочу ещё и ещё. Как сон, так и слёзы — их позволяешь с тем, кому доверяешь. Я был готов убить за неё и в то же время рад её слезам, которые она разрешила мне увидеть. И утешить. Зубы сводило, как хотелось увезти её к себе. Уверен, она бы согласилась. Однако желание, чтобы сделала это не под влиянием обстоятельств, перевесило. Отвёз домой. А потом оборвал телефон Виктора с докладами, как она и где.

Всегда с радостью навещаю родителей. Дел у них невпроворот. А все мысли рядом с ней. Еле дождался отъезда. Гнал и нарушил все возможные ограничения. Когда вошла с этим своим блокнотом, прижатым к груди и скрывающим её от меня, готов был наплевать на разгар рабочего дня и наброситься прямо на столе в кабинете. Сумасшествие.

Приём. Была мысль поставить перед фактом как рабочую необходимость. Только хотелось её в пару, а не коллегой. Оставил статус открытым. Она оценила и согласилась. Маленький, но шажок на сближение.

Самый сложный — денежный вопрос. Она приняла блокнот и цветы, спокойно отнеслась, что наш винный ужин оплатил я, хотя мелькнула мысль, что могла зацепиться за несвидание. Женщина в ней победила расчёт. Обвела меня вокруг пальца с картой. Использовала по-своему. Дважды подчеркнула, что не охотится за моими деньгами. Я знаю. Как и за мной самим. Именно об этом она сообщила, когда сказала, что предохраняется. Никаких сюрпризов. По-честному.

Лиза в работе. Сосредоточенная и приветливая. Лиза с детьми. Открытая и искренняя. Лиза с директорами. Внимательная и не заискивающая. Заставила меня понервничать в ожидании вечера, хотя был уверен, что она не пойдёт на попятный, раз пообещала.

Вышла из салона. Нокаут. Только я остался в относительном сознании. Такая красивая. Глаза блестели, потому что нравилась сама себе. Упрямая. Моя карта молчала, как и я. Не мог подобрать слов. А она их ждала. Ждала так, что начала сомневаться в себе. Не передающий и сотой доли моего восхищения комплимент — и она разулыбалась, расцвела. Расстояние между нами сократилось. Она подпустила к себе. Боялся спугнуть. Хотя заставить себя не касаться её не мог. Ревновал. Без повода, но я видел, как на неё смотрели. Точно сумасшествие. Смелая. Моя. Вдруг ясно осознал, что она моя. Во всех смыслах.

Как юнец, волновался, что нажмёт кнопку своего этажа в лифте. С трудом заглушил вздох облегчения, когда она осталась на месте. Дальше послал сдержанность на все четыре стороны. Повернуться к себе лицом не дал. Сразу бы поцеловал — и она бы сбежала. Получил награду за подобную предусмотрительность. «Останусь» — как не раздавил её от избытка эмоций.