По другую сторону Алисы. За гранью

– Доброе утро, я София Фрост, приглядываю за миссис Андерсон, – блеснув улыбкой, которая всё же отдалённо напоминала мне её привычный оскал, «медсестра» кокетливо заправила прядку волос за ухо. Что происходит? Я с недоумением взглянула на Миру. Бывшей портье надоело изображать добродушную медсестру, и она предстала в своём обычном виде. Насколько он был настоящим, я не имела ни малейшего представления, равно как и когда успели произойти изменения. Мрачное лицо Гарсии просияло, он тоже выдавил из себя улыбку и уже гораздо спокойней произнёс:

– Приятно познакомиться. Дэвид Гарсия. Нам назначена встреча с доктором Дибелл и она должна состояться уже через пять минут. – Юрист сохранял строгость, но его тон был безукоризненно вежлив. Мира ещё раз одарила адвоката улыбкой и кивнула.

– Да, доктор Дибелл ожидает вас в своём кабинете. – Гарсия обернулся ко мне.

– Пошли, – сухо бросил мне он. Я пожала плечами и поспешила за юристом, который уже устремился в кабинет врача, не дожидаясь меня.

В помещении, предоставленном одному из ведущих психиатров клиники, царила идеальная чистота (что в принципе неудивительно в больнице) и педантичный порядок на грани обсессивно-компульсивного расстройства6. В кабинете врача-психиатра. На сверкающих белизной стенах были развешены в ряд дипломы и сертификаты. Скучный серый стол у окна поражал стерильностью. Все бумаги находились ровной стопкой в накопителе, около монитора. Стационарный телефон являлся сомнительным украшением края рабочей поверхности. Ну и одинокая ручка, под прямым углом лежала рядом с бумагами. Ни кружки, ни личных вещей, ни фото семьи в рамке. Ничего. Словно доктор Дибелл участвует в программе по защите свидетелей.

– Миссис Андерсон, мистер Гарсия, – обратился к нам владелец кабинета Джордж Лесли Дибелл, – доброе утро, прошу, садитесь. – Грузный мужчина с таким же серым лицом, как и оттенок его письменного стола, указал нам чуть дрожащей рукой на два кожаных кресла напротив. Не удержавшись, я коротко глянула на Дэвида, тот кивнул. Глубоко вздохнув, я заняла кресло справа, Гарсия, в свою очередь, слева. Лысоватый психиатр, снял круглые очки и устало потёр переносицу. Держитесь, доктор, день только начался. Его склеры были красноватыми, под глазами залегли некрасивые тени.

– Итак, господа, почему вы так настойчиво просили о встрече? – Дибелл сложил перед собой руки и сцепил пальцы в замок. Я вновь посмотрела на адвоката. Взгляд Дэвида оставался непроницаемым.

– Спасибо, доктор Дибелл, что согласились на беседу. Моя клиентка, миссис Андерсон, оказалась здесь не из-за ментальных расстройств, а в следствии ложных обвинений со стороны доктора Андерсона. Вместе со своими коллегами, он лжесвидетельствовал о насилии со стороны миссис Андерсон и о её ухудшившимся душевном состоянии.

Ни один мускул не дрогнул на худом лице Гарсии. Доктор Дибелл выдержал паузу, давая возможность Дэвиду закончить. Но, похоже, заготовленный монолог был коротким. Я нахмурилась, разочарованная таким подходом Гарсии. У адвоката нет никаких доказательств против моего мужа.

– Мистер Гарсия, я лично знаком с доктором Андерсоном. И с докторами Стивен и Парсон тоже. Они весьма обеспокоены Вашим состоянием, Элис. Я ведь могу обращаться к Вам по имени? – красные глазки врача уставились на меня. Конечно, неплохо, что он, соблюдая этику, не ведёт разговоры с юристом обо мне в третьем лице. Но я прекрасно понимала – расположения от психиатра ждать не придётся.

– Разумеется. Правда, причин для волнений нет никаких. Моё состояние стабильно, уже довольно давно. – Подражая Дэвиду, я со столь же непроницаемым взглядом смело глядела доктору Дибелл в глаза. Он вежливо улыбнулся и мягко проговорил:

– Вам, как медицинской сестре в прошлом, должно быть известно, что такое понятие как «довольно давно» имеет весьма размытые границы в психиатрии. В августе, две тысяче девятнадцатого года Вы в день своего рождения совершили попытку суицида. Терапия, проведённая доктором Белл, имела положительные результаты, несмотря на такое потрясение, трагедию, покушение на Вашу жизнь. Наверное, Вам тяжело дались последние месяцы? Да ещё под пристальным вниманием прессы. Впрочем, Джозеф взял удар на себя, пока Вы прятались в другой стране.

От растерянности я только открывала и закрывала рот. Мало того что он напоминает мне о кошмарных событиях, ставшими худшими в моей жизни, так ещё и назвал моего мужа Джозефом, проявил к нему сочувствие, упрекая меня – верх непрофессионализма. Я почти задохнулась от возмущения. Дэвид, сохраняя спокойствие, осторожно поинтересовался:

– Эти факты известны нам троим, к чему лишнее напоминание? А Ваши домыслы о её временном отсутствии в стране совершенно неуместны. Как они относятся к делу? – Слова Гарсии ни капли не смутили врача. Он лишь неприятно хрустнул костяшками и продолжил: