По другую сторону Алисы. За гранью

– Если ты про жертвоприношения, то такое под строгим запретом. Понимаю, сложно отнестись к магии серьёзно. Но раз уж ты вызвалась мне помочь, то давай ты не будешь защищаться от меня с помощью юмора. Это несколько… По-детски. Не находишь? – вполне мирно попросила меня Чалис, чем мгновенно подняла во мне волну жгучего стыда. Я почувствовала, как мои щёки заалели. По крайней мере, я теперь не буду выглядеть такой бледной.

– Прости, это привычка с детства. Трудно от неё избавится, – раскаялась я и взяла в руки белый хлопковый мешочек. Гадалка ободряюще улыбнулась:

– Ничего, всё в порядке. Сейчас закончим с талисманами, и можно будет ехать. Ника закончит с ними работу, когда встанет.

– Разве это ещё не всё? – удивилась я, наполняя мешочек сухими цветами ромашки. Ответом мне послужило лишь короткое «нет». Ну и ладно.

Корса проснулась сегодня раньше обычного. В два часа дня, она облачённая в длинное светлое платье, уже вышла к нам в зал.

– Всем доброго дня… О, вы уже наполнили мешочки? Как чудесно! – рыжеволосая владелица салона рассыпала по залу свой грёбанный жемчужный смех. После нескольких ночей, проведённых с ней в одной спальне, королева моих ночных кошмаров вызывала во мне стойкое ощущение ужаса. Ужаса и чувства, что с ней явно что-то не так. Переночую, пожалуй, сегодня в салоне. На диване мне будет вполне комфортно, главное, подальше от Ники.

– Всё ради тебя дорогая, да и покупатели сегодня не особо спешили к нам в магазин. Тогда мы поехали? – деловито спросила подругу Чалис. Та кивнула:

– Udanej podróży,17 – помахала ручкой Корса и скрылась за шторами из бусин.

– Ну… пойду собираться? – неуверенно осведомилась я.

– Да, через пятнадцать минут жду в машине. Я уже готова ехать.

Мне оставалось только вернуться в спальню и положить в сумку всё необходимое. Всё необходимое, чтобы отправиться в проклятую сгоревшую психушку. Надеюсь, хотя бы на месте я пойму зачем.

Когда я плюхнулась на переднее сиденье «мерседеса» Чалис, то была неприятно удивлена звучавшей в салоне музыкой. Песни Боуи теперь напрямую у меня будут ассоциироваться с гадалкой:

«Он ударил землю, где появилась пещера

И я пахнул горящей ямой страха»18

– Вселенная, ну за что! Ты современную музыку не признаёшь?

Картер добродушно усмехнулась и передала мне диск. На обложке, под надписью «The man who sold the world» был нарисован мужчина в шляпе, держащим подмышкой ружьё.

– Ну диск, ну Боуи. И? – я вопросительно выгнула бровь. Чалис стукнула ногтем, покрытым чёрным лаком, по нарисованному сзади мужчины здании, напоминавшем монастырь.

– Это Кэйн Хилл.

– А, – только и смогла выдать я. Правильно, атмосфера должна быть соответствующей.

– Мы же не всю дорогу будем слушать его? – с надеждой спросила я, молясь, чтобы либо поездка завершилась быстрее, либо песен на альбоме было не так много.

– Нам ехать чуть больше часа. Я переключу потом, не волнуйся. А ты знала, что Кэйн Хилл изображён только на американской версии альбома? В британском релизе просто использовали фото Боуи…

Я слушала Картер и молилась. Молилась о том, чтобы магнитола выплюнула этот чёртов диск, желательно ровнёхонько в приоткрытое окно. А проезжающий мимо автомобиль размолотил бы его к дьяволу. О, да. Эти разрушительные мысли меня успокоили, и я закрыла глаза, больше не вникая ни в речь Картер, ни в слова песен Зигги Стардаста.

Оказывается, я задремала. И дрёма не была лёгкой дымкой, скорее тяжёлым маревом, в котором смешались образы Ники, Джулии и Майка. Больница во власти огненной стихии, а мы четверо стояли возле Кэйн Хилл. Я взбила волосы, чтобы убрать помятость после сна и прекратить крутящийся в голове калейдоскоп образов. Чалис сделала остановку на заправке, и заметив, что я проснулась, собиралась выйти из машины.

– Эй! – я почти вцепилась в рукав её зимней куртки. Она непонимающе обернулась ко мне. – Я с тобой. Хочу посмотреть, что там в магазине есть.

– Ничего полезного, – хмыкнула гадалка и открыла дверцу «мерседеса». А я за «здоровыми» продуктами и не гонюсь. Жутко хотелось колы, хоть Чалис в этом и права, полезного в ней точно ничего нет.

В магазине за прилавком стоял хмурый паренёк, который не счёл нужным поприветствовать посетителей. Стоило отъехать от Лондона каких-то пятнадцать миль.19Кола была куплена, бензин оплачен, машина заправлена. Впрочем, мы уже были в Колсдоне. Оставалось только добраться до того, что осталось от бывшей психиатрической лечебницы.

– Скоро будем на месте, – оповестила меня Картер. Я одарила гадалку мрачным взглядом и не удержалась от иронии:

– Сгораю от нетерпения.

Чалис ничего не ответила, только повернула ключ зажигания. Магнитола сразу же включилась и из динамиков полилась песня группы Ace of Base. Уж лучше так. Поближе к современности.

Ехали мы, не проронив ни слова. За окном мелькали серые из-за зимы пейзажи. Однообразные домики, расчищенные от снега дорожки да голые деревья. Сердце жаждало весны.