Машка, оказалась ещё той девушкой, с низкой социальной ответственностью, и сей вывод я смогла сделать после её категоричного отказа на мою крохотную просьбу – спросить об адресе, телефоне, любых возможных контактах моей драгоценной матушки, свою не менее ценную прародительницу. Номер своей матери она также не стала распространять. Видите ли, ей слишком больно обращаться к ней, а моё общение с Ольгой Алексеевной грозилось вылиться в новый повод потерзать родную кровиночку. Всё может быть. Как я и предполагала, навещала она одних «родителей» – семью отца. Времени на бессмысленные уговоры у меня не имелось, и мы разбежались с красноволосой одноклассницей, словно этой скромной встречи выпускников никогда и не было. От своей дорогой Алевтины Анатольевны я тоже не смогла добиться заветных цифр, ввиду того, что барышни прекратили поддерживать связь ещё до моего отъезда, а в телефонной книге пожилой учительницы сам чёрт ногу сломит. И на этом я сдалась. Бабулино напутствие звучало ещё более радостным, чем отказ моей бывшей подруги в небольшой услуге:
– Прилетишь, бегом на МРТ! Вдруг у тебя, не приведи господь, и правда, что-то есть в твоей прекрасной белокурой головушке, – с этими ободряющими словами она меня трижды перекрестила, поцеловала в лоб и напоследок пробормотала некую молитву. Что там может быть? Очень надеюсь, что мозг окажется в наличии, его отсутствие многое бы объяснило. С горечью расставания я покинула отчий дом.
Шершавая, тёплая ладонь накрыла моё запястье, вырвав тем самым из потока удручающих мыслей. Я так и сидела с закрытыми глазами.
– Голубушка, мы приземлились, просыпайтесь, – раздался баритон вынужденного спутника прямо около моего измученного уха. Радует то, что мы уже хотя бы мы на земле. Наверное, я и в самом деле задремала, раз не почувствовала даже как шасси касаются асфальта.
Чемодан катился впереди меня. Иногда и позади, иногда и сбоку. Как в кубике Рубика, я перепробовала многочисленные комбинации, пока силилась найти нужный мне выход, в этом стеклянном лабиринте, наполненным людьми, словно муравейник. Развернувшись в очередной раз, и донося проклятия до персон, рискнувших столкнуться со мной в этот неподходящий момент, я в итоге отыскала нужные мне двери. Петербург встречал меня практически чудесной погодой, в сравнении с тем, как меня сейчас принимает Лондон. Я никоим образом не буду пребывать в изумлении, если прямо в эту секунду, перед моей колыхающейся от озверевших порывов ветра фигурой, пронесётся смерч. Потратив ни много ни мало целых десять минут своей угасающей жизни на поиски кэба, я устремилась в Сити, в нашу с Джо холодную обитель. Добро пожаловать в Ад.
Глава VII
По ту сторону
Позволив ни в чем не повинному чемодану укатиться в спальню, следуя инерции моего неслабого пинка, в который я вложила всю свою злобу и ненависть к городу, мать, мужа и ситуацию в целом, я прошествовала на кухню, просмотреть почту с помощью ноутбука. Раньше я, конечно, с лёгкостью могла это совершить, воспользовавшись мобильным телефоном, но моё средство связи, вероятно, стало постоянным сопровождающим Джозефа, так как сотовый скорее всего, остался лежать на полу автомобиля. В ожидании, пока загрузится лэптоп, я варила очередную порцию успокоительного – а именно восхитительные, вытащенные из морозилки зёрна кофе, которые я, конечно, предварительно, разморозила и перемолола. По привычке потянулась за корицей, но с содроганием вспомнив вкус этой пряности, а точнее, тот самый роковой момент, когда я последний раз пробовала кофе с данной приправой, скривилась и передумала. Ничего, молока нет, Джо совершенно не переносит лактозу, но чёрный с сахаром тоже сойдёт. Любопытно, целых два новых сообщения. Одно из Университетской больницы северного Миддлсекса, а второе уведомление из соцсети. Я поставила кружку на стол и открыла верхнее сообщение. Содержавшийся в письме текст, представлял собой стандартное официальное письмо, с напоминанием о необходимости повторного приёма у доктора Белл: