По другую сторону холма

Именно благодаря мастерству и усилиям Манштейна немцам на Западе удалось собрать воедино все разрозненные резервы, укрепить линию фронта и лишить союзников надежды на скорую победу осенью 1944 года. Он также сыграл главную роль в сдерживании последующего наступления союзников и в проведении декабрьского контрнаступлении в Арденнах, хотя высшим руководителем всех этих операций в ходе последней «Битвы за Германию» был Рундштедт. Ибо когда Германия оказалась на грани пропасти, Гитлер предпочел призвать на помощь свою «старую гвардию».

Глава VIII «Старая гвардия» Рундштедт

Колесо сделало полный круг. В отчаянных попытках вернуть доверие армии Гитлер был вынужден поставить высшим начальником человека, более всех остальных воплощавшего собой дух старой Германии и военной традиции с ее верностью долгу, политическим консерватизмом, профессиональным высокомерием и презрением к любителям-стратегам, к каковым принадлежал и Гитлер. Вдобавок к этому Герд фон Рундштедт был истинным джентльменом. Его прирожденное чувство достоинства и благородные манеры вызывали уважение даже тех, кто придерживался совершенно иных взглядов. Такой аристократ до мозга костей на дух не переносил Веймарскую республику, но нацисты казались ему еще более неприятными.

Теперь, на пороге семидесятилетия, он находился почти в том же возрасте, что и Гинденбург, когда тот принял верховное командование в предыдущей войне. Возраст и достижения сделали из Рундштедта почти такого же национального героя. Но от Гинденбурга его отличали высокие способности — по своему мастерству он, пожалуй, превосходил Гинденбурга и Людендорфа, вместе взятых, да и достиг большего. Даже внешне он представлял собой контраст с влиятельными фигурами прошлого: высокий, подтянутый, задумчивый, хотя задумчивость его была неизбежно связана с профессией. Преданность армии и верность Германии, чувство долга — все это заставляло его проглатывать то, с чем в иных обстоятельствах он бы ни за что не смирился. В этом и заключался корень его внутреннего конфликта, наложившего отпечаток на человека с внешностью военного священника. Он презирал политиков, но они постоянно вторгались в его уединение.

К 1932 году, после ряда повышений, он стал командующим 1-й группой армий в Берлине. Почти сразу же он оказался невольно замешанным в политику, поскольку именно ему пришлось выполнять приказы нового канцлера Папена выдворить прусских министров — социал-демократов, когда те отказались покидать свои кабинеты. Затем Папен зарвался и на посту канцлера его сменил генерал фон Шлейхер. Но Шлейхер не сумел получить достаточной политической поддержки, для того чтобы сохранить свое положение, и, таким образом, открыл дорогу Гитлеру. Став канцлером, Гитлер запретил все партии, кроме нацистской. Рундштедта не обрадовал такой оборот событий, и уж определенно ему были неприятны как социальные цели, так и манеры нацистского руководства. Но стремление нацистов к военной экспансии не могло не находить отклика в его душе. Расправа над штурмовиками 30 июня 1934 года должна была ему понравиться, поскольку штурмовики в его понимании были самоучками-дилетантами, противопоставлявшими себя профессиональным военным. На его простой солдатский взгляд, эта чистка устраняла угрозу армии со стороны «коричневой грязи», как он их называл.

Теперь Рундштедт мог уделять все свое внимание развитию армии. В военной сфере он стремился прежде всего возродить роль пехоты и ее уверенность в себе, не только усилив подготовку, но и модернизировав вооружение и технические средства. В определенной степени он воспринимал новые идеи о роли механизированных войск, как и интересовался английскими теориями и экспериментами, но не был их горячим сторонником. Он скорее принадлежал к наиболее прогрессивным представителям старой школы, которые считали танки полезным подспорьем, но не основным средством ведения боя.

Рундштедт считал, что механизация и усиленная огневая мощь будут более полезны для укрепления существующих родов войск, чем для создания полностью механизированных сил. Кроме практических шагов по преодолению «пулеметного паралича», от которого пехота страдала в прошлую войну, он провел пропагандистскую кампанию по преодолению комплекса неполноценности. Вместе с тем он прекрасно понимал существующее положение дел в отличие от некоторых британских генералов, которые в 1934 году провели учения с единственной целью показать, что пехотная дивизия может полностью парализовать бронетанковую дивизию, и тем самым замедлили формирование первой британской танковой дивизии на три года. Рундштедт приветствовал создание танковых дивизий в немецкой армии при условии, что их формирование будет происходить не в ущерб перевооружению основных пехотных войск. В итоге широте взглядов Рундштедта и его коллег германская армия обязана своим превосходством над французской армией в 1940 году, тогда как ограниченность их взглядов объясняет, почему этой же армии не удалось одержать победу над Россией в 1941 году.