По другую сторону надежды

Дыхание медленно выравнивалось, и взгляд Панси постепенно приобретал осмысленность — она тоже пыталась отдышаться, но не отстранялась, Мерлин, она — не отстранялась, и за это Гарри был готов сейчас вознести мольбу всем, кого только знал. То, что он увидел в ее глазах только что, перечеркивало игры. Только теперь стало ясно, что там, за непроницаемой стеной, все это время скрывалась не бесчувственность, не равнодушие и не отрицание. Там был страх — страх, что ее не примут, что в ней не нуждаются. И, кажется, я только что смог убедить ее в обратном, завороженно подумал Гарри, привлекая к себе девушку и мягко целуя ее.

— С днем рождения, Гарри… — прошептала Панси, осторожно убирая влажную прядь волос с его лба.

Он не удержался — и прыснул, осознав, что напрочь забыл про сегодняшний день, как только на его глазах проснувшаяся Луна начала целовать пальчики Паркинсон.

— Спасибо, — смеясь, протянул Поттер, привлекая Панси к себе и обнимая одной рукой Луну. — Так это что, был подарок?

— Вот еще, — тихо фыркнула Лавгуд, зарываясь носом ему в плечо. — Это было «с добрым утром».

Они переглянулись с Панси и захихикали, как две нашкодившие девчонки, убежденные, что никто, кроме них, не способен полностью оценить их проказу.

Гарри тихонько выдохнул и прикрыл глаза — тело блаженно ныло, и ощущать рядом разгоряченных девочек было таким оглушающим, долгожданным счастьем, что хотелось прижать их обеих к себе, уткнуться носом в пахнущие свежестью моря волосы Луны — и стиснуть зубы, чтобы не закричать. Это было слишком хорошо. Это хотелось выплеснуть, чтобы не разорваться на части.

Панси положила голову ему на плечо и, скосив глаза в сторону, торжествующе улыбнулась.

— Нравится? — шепотом спросила она.

Гарри тоже обернулся — и наткнулся на горящий, застывший, потемневший взгляд Драко.

Малфой лежал на боку за спиной Луны, подложив локоть под голову, и смотрел на них — в его глазах было слишком многое, чтобы усмехнуться и заговорить с ним сейчас о погоде. Тонкие длинные пальцы судорожно комкали одеяло, сжавшись в кулак, скулы раскраснелись, он едва дышал сквозь стиснутые зубы, не отрывая взгляда от двух обнаженных девушек, обвившихся вокруг Гарри.

— Да, — хрипло ответил он.

Панси закусила губу и, перегнувшись через Гарри, подобралась на локтях к Малфою. Драко не сводил глаз с ее лица.

— Лавгуд всегда говорила, что тебя привлекает мысль о двух девочках в одной постели, — задумчиво проговорила она. — А я не верила.

— Ну и зря, — подала голос Луна.

Ее пальчики вырисовывали узоры на животе нависающей над ней Панси.

— Зря, — согласился Драко — и, одним движением притянув девушку за затылок, впился в ее раскрывшиеся губы.

— Прямо утро откровений… — завороженно пробормотал Гарри, глядя на них и тщетно пытаясь подавить улыбку.

* *

Кресло-качалка тихо поскрипывало, но Северус не замечал звуков, уставившись в одну точку и машинально сжав подлокотник.

На столе лежал раскрытый потрепанный талмуд, латынь перемежалась в нем изредка попадающимися схемами и рисунками. Снейп перелистывал страницы с самого утра, тщетно пытаясь найти ответ на свербящий внутри вопрос. О том, чего ему стоило в свое время выклянчить эту книгу у Драко, он старался не вспоминать — все же уговорить Малфоя сделать что-то, чего не одобрил бы Поттер, временами просто нереально…

Гарри, судя по всему, боготворил «Повелителей Стихий», как единственно существующий духовный ориентир — и, одновременно, как пособие для оптимального выживания. Собственно, чем книга и являлась, скорее всего… причем — не только для Поттера. Впрочем, мотивы гриффиндорца Северус вполне понимал — его стремление сохранить разросшуюся семью, не дать ни одному из своих питомцев оступиться — кто ж такое не поймет… Даже Поттер способен, видимо, на адекватную оценку ситуации, раз начал фонтанировать поражающими радикализмом идеями.

Скрепя сердце, приходилось признать, что он не просто наплодил воспитанников — или позволил им наплодиться. Он стремится сделать все, чтобы они не повторили его собственный путь, да и путь Драко, если уж быть честным. И все же Северус не мог удержаться от мысли, что единственная надежда на выживание семьи Гарри — в том, что увеличиваться ее состав больше не будет. Как минимум — в этом. Даже два человека в связке всегда считались преступной небрежностью. Трое — уже однозначная могила на горизонте… А у Поттера в семье — четверо. Может, потому они и взрослеют с такой скоростью — что ответственность каждого теперь не умножается, а возводится в степень?

Северус усмехнулся, откидываясь на спинку кресла. В который раз уже он ловил себя на такой мысли — семья Поттера, питомцы Поттера, воспитанники Поттера. А ведь Поттер, по сути, в семье — тупиковая ветвь! Все посвящения проводил Драко и его воспитанница. И, тем не менее, глава и лидер — не Малфой, а Поттер. Для всех — даже, по всей видимости, для него самого, профессора Снейпа.