По другую сторону надежды

Боль обрушилась так внезапно, что у Гарри на мгновение подкосились ноги и потемнело в глазах. Крик, от которого заложило уши — свой? Луны? Панси? — он не понял, он знал лишь, что, наверное, именно так себя чувствует человек, когда у него заживо вырывают сердце. Разламывая в крошку ребра, пробивая грудину, выдергивая из тела саму основу его физического существования.

Руки машинально вцепились в грудь, комната крутанулась, пол с размаху впечатался в щеку, едва не отправив сознание в спасительное беспамятство. Дыхание перехватило так сильно, что Гарри забился в судорогах, задыхаясь.

— Что это?!.. — услышал он срывающийся вопль Панси.

В ее голосе звенела боль, и возвращающаяся истерика, и страх — такой всепоглощающий, будто с девушки одним махом слетела вся ее холодная, логичная рассудительность.

— Что это было?!.. — снова выкрикнула она.

Трясущиеся руки дернули за плечо, заставляя перевернуться, опрокинуться на спину, хватая ртом воздух. Гарри открыл глаза — сквозь темно-кровавую пелену проступила Панси, стоящая над ним на коленях, ее дрожащие губы, и паника на ее лице.

— Что это?.. — задыхаясь, в третий раз повторила она. — Гарри? Это же не Драко? Он же… он не мог умереть!..

Пальцы вцепились так, что их пришлось отдирать. Сесть Поттер в конце концов смог, но сохранять равновесие почему-то все равно толком не получалось.

Бледная, как смерть, Луна лежала рядом, схватившись за горло — по всей видимости, опять в обмороке.

В глазах Панси билась настойчивая готовность разрыдаться. Гарри невольно отметил, что она тоже все еще держится за горло — даже чуть ниже. Примерно это же место на своей груди до сих пор машинально сжимал побелевшими пальцами он сам.

— Не мог… раз мы живы… — разлепив губы, уронил Поттер вслух. Голова кружилась просто невообразимо. — Мы бы умерли одновременно с ним, Панси… Без вариантов… — он усмехнулся. — Нас же… нечему защитить…

Изо всех сил пытаясь отдышаться, они смотрели друг на друга — пока зрение толком не прояснилось и внимание обоих не отвлек неясный свет, льющийся откуда-то сбоку. Со стороны массивного высокого письменного стола.

На нем медленно гас, мерцая всеми цветами, забытый четырехгранный связующий амулет.

* * *

От шума внезапно обрушившегося на голову проливного дождя Гарри едва не оглох, остолбенев прямо на выходе из «Трех метел». Вцепившись в перила крыльца, он всмотрелся в промозглое, нависающее будто прямо над головой тяжелое небо. Похоже, Луна была права — так просто такие хляби не разверзаются… чтобы даже мысль о пешем переходе через улицу казалась безумием — такого здесь не было даже в отчаянное шотландское межсезонье, не то что — летом…

Хорошо, что через улицу ему не надо. А аппарировать можно и прямо с крыльца… Вот только неплохо бы — сразу в тепло, мелькнула запоздалая мысль почти одновременно с рывком перемещения.

И тут же выяснилось, что в Хогсмите стояла просто чудно-романтичная тишь — по сравнению с тем, что творилось здесь, на северном побережье Ирландии.

Рев взбешенного океана не просто оглушал — от него страдальчески звенели барабанные перепонки. Ветер сбивал с ног, чуть не срывая одежду, и грохот вздымающихся почти черных гигантских волн — внизу, под скалой, на которой и очутился Гарри — заставлял холодеть от ужаса.

Светопреставление какое-то, мысленно простонал он, цепляясь за камни — перспектива быть сдутым с вершины в первые же секунды балансирования на скользком мху перестала казаться такой уж надуманной.

Малфоя нигде не было видно — и это пугало сильнее всего. Судя по карте, он должен был быть где-то здесь, судя по ощущениям — тоже. Гарри чувствовал его присутствие — едва уловимое, как тонкая звенящая нить, постоянно грозящаяся вот-вот порваться от неосторожного телодвижения. Чувствовал — и совершенно не мог определиться, откуда именно.

А еще — это место совершенно не походило на нечто, где Финниган мог бы жить. Возможно, это только мы сдуру подумали, что он обязательно рванет к себе в норку, домой, мелькнула едким уколом испуга дурацкая мысль. Но ведь он мог помчаться куда угодно. Он вообще мог аппарировать сюда, чтобы столкнуть Драко хоть с этого самого чертова обрыва — и, значит, я слышу сейчас Малфоя оттуда, из-под воды. Последние секунды, пока он еще жив.

Чтобы оборвать поток кажущихся убийственно логичными, а на самом деле — грозящих истерикой и окончательной дезориентацией рассуждений, пришлось мысленно влепить самому себе отрезвляющую пощечину. С девицами переобщался, мрачно подумал Гарри, оглядываясь и пытаясь разглядеть хоть что-то, что натолкнет на дальнейшие поиски.

И тут же услышал — так явственно, будто кто-то сдернул с сознания мешающуюся пелену. Драко действительно был совсем рядом.

Внизу. Под скалой — точнее, внутри нее.

Даже мысль о том, чтобы попробовать спуститься и поискать вход, скручивала судорогой. Только не в такой ветер, когда, чтобы удержаться там, где стоишь, приходится, почти падая на руки, изо всех сил цепляться за камни…