По другую сторону тепла

Он знал, что поступил правильно там, в Малфой-Меноре. Знал, что, будь у него выбор, он все равно сделал бы то же самое. Знал, что Поттер — психованный неуравновешенный гриффиндорец, и что для него в состоянии срыва дернуться и уйти — более, чем естественный поступок. Он пытался верить, что Поттер вернется. Потом, когда-нибудь. Не может не вернуться…

Пытался — и не мог.

Я сойду с ума без него, отчаянно думал Драко. Я нуждаюсь в нем, я хочу, чтобы он был рядом. Плевать, как это называется — и что тому причиной. Я не могу без этого мальчишки, без его смеха, без его тепла. Я замерзаю, когда его нет. Он не может не видеть этого — и поэтому вернется. Обязательно.

Я ничтожество, повторял он. Я нытик, я трус, я тряпка — я не хочу без него. Мне не нужна эта жизнь. Как можно вернуться к тому, чем я был все эти годы — теперь? После того, как я понял, что бывает иначе? Чертов-проклятый-Поттер, он снова был прав — достаточно лишь протянуть руку, и то, о чем ты боялся даже мечтать, обрушится на тебя, словно оно давно уже устало ждать, когда же ты, наконец, одумаешься и позовешь…

А потом, когда ты поверишь и растаешь, перестанешь обороняться и прятаться, оно хлестанет тебя по щекам и оставит в одиночестве, хлопнув дверью, а ты даже не сможешь возразить, удержать — и будешь просто сидеть и плакать до утра, сжавшись в комок на полу в ванной, обхватив сам себя за плечи и медленно стучась головой о стену. Как будто можно вышибить воспоминания, от которых хочется выть.

Невыносимо, наотмашь било понимание, что Поттер не вернется уже никогда. Не вернется именно потому, что нуждается в этом не меньше.

Зависимость, стискивал зубы Драко. Обоюдная, неразрываемая зависимость. Я сам бежал от нее, как только почувствовал, что привязываюсь. Поттер продержался гораздо дольше — пока его не ткнули носом в его собственные чувства. Но это и не могло продолжаться до бесконечности, рано или поздно он бы все равно понял, и… черт…

Черт, почему сейчас? Почему не через неделю, через месяц? Через год? Да мы бы умерли раньше, оба, год — это слишком много. Мы могли все это время быть вместе. А что мне делать теперь?

Драко плакал, вцепившись зубами в руку — до боли. Я устал, повторял он. Как же я устал! Ничего больше не хочу — бороться, врать, бегать от чего-то — зачем это все? Для кого? Плевать… Пусть Поттер остается один, если это ему так необходимо. Пусть живет, убивает Темного Лорда, разбирается с Орденом, пусть делает, что хочет. Раз ему так страшно остаться рядом. Раз он не верит даже в то, что видит сам. Не слепой же он, в конце концов…

Утро застало Драко скорчившимся в углу, с остановившимся взглядом. Он уже принял решение, и дальше оставалось только ждать. Ждать, пока юным Пожирателям Смерти, которыми теперь переполнен Слизерин, сообщат, что Драко Малфой — предатель. В конце концов, это действительно так.

Он вышел из спальни вечером — прямо на заостренные взгляды. И, лениво пожав плечами в ответ на прямые вопросы, покинул гостиную. Он знал, что им вряд ли придет в голову убить его. Это же школа, а Пожиратели не мараются убийствами без масок. Но было как-то отстраненно интересно, что же именно они попытаются выкинуть.

Собственно, боли он почти не почувствовал. Только точный удар в висок, от которого мгновенно выключился мир. Дальше была темнота, и это было почти счастьем. Темнота и пустота.

А потом был Поттер, рыдающий у него на груди, и стены больничного крыла, и лицо Снейпа, на котором застыл страх, перемешавшись с болью и какой-то совсем уж человеческой радостью, и губы Поттера, и его глаза… Ох, какие у него были глаза! Драко поймал себя на мысли, что, наверное, стоит умереть снова — только для того, чтобы увидеть такой взгляд еще хотя бы раз.

В нем было все. И Драко показалось тогда, что в нем самом тоже есть все. Все, что нужно, чтобы вместе послать к чертям весь этот проклятый мир, если понадобится.

Он верил в это — даже когда Поттер ушел, поддавшись настойчивому шипению Снейпа. Верил до самого утра. А потом…

— Мистер Малфой?

Драко вскинул голову.

— Да, мадам Помфри, — устало сказал он.

— Давайте, я еще раз осмотрю вас. Думаю, вы уже утомились сидеть здесь и ждать, когда вас выпустят.

— Не то слово, — ухмыльнулся Драко, с готовностью вытягиваясь на кровати.

Водя палочкой вдоль тела, она некоторое время шептала заклинания, внимательно глядя на него. В конце концов, палочка опустилась.

— Я не начал опять умирать, — констатировал Драко. — Я могу идти?

— Будете заходить ко мне каждый день. Для профилактики.

— Конечно, — он кивнул и начал одеваться. — Спасибо вам.

— Не за что, — улыбнулась колдомедик, возвращаясь в свою лабораторию.

Драко вышел в коридор и остановился. Чертова темнота. Чертов длиннющий путь до подземелий. Он почти пожалел, что отдал Гарри портключ, и теперь придется тащиться пешком через все эти закоулки.

— Драко!!! — его чуть не сшиб с ног вихрь в знакомых кудряшках. Налетел, обхватил за шею и кинулся целовать так, словно он вернулся из загробного мира.

А ведь действительно — вернулся…

— Панси… — прошептал он, обнимая ее. — Панси, ты меня задушишь.