По другую сторону тепла

Гарри на мгновение онемел. Ему было неприятно признаваться себе в желании увидеть Малфоя оправдывающимся. Он хотел долго и зло выплевывать едкие фразы в ответ, парируя каждое слово, чтобы, в конце концов, милостиво махнуть рукой и согласиться с ним. Но чертов слизеринец всегда все делал по-своему. Неужели их отношения и впрямь были игрой, продолжать которую он больше не собирался?

И почему я подумал, что больнее быть уже не может? — спросил сам себя Гарри.

— Два вопроса? — мрачно переспросил он. — Хорошо, говори, я слушаю.

— Уже победа, — ухмыльнулся Драко.

Он поморщился и встал, потирая челюсть. Сделал шаг к кровати и, пошатнувшись, снова опустился на колени. Гарри на мгновение почувствовал, что, наверное, все же где-то перегнул палку… что он даже не дал Малфою шанса объясниться. И решил все еще до того, как пришел сюда.

— Больно? — пробормотал он, поворачиваясь к Драко и протягивая руку, пытаясь коснуться его лица. — Черт, извини, я…

— Поттер, отстань, — Малфой отвел его руку в сторону. — Что за идиотская тяга трогать все прекрасное руками?

Он был зол. Да что там, он был взбешен. Хватит. Что бы там ни было, хватит. Больше он никогда не позволит этому чертову гриффиндорцу распускать руки, способные, согревая тело, влезать в душу. Прав был Снейп, нельзя никого подпускать так близко. Превращаешься черт знает во что, носишься за ним, умоляешь выслушать… А этот правильный идиот с самого начала поверил Дамблдору. И как можно было быть таким наивным глупцом, чтобы ожидать от Поттера чего-то другого?

Гарри некоторое время пристально смотрел на него, потом, прерывисто вздохнув, перебрался ближе и, заставив его прислониться к кровати, спокойно уселся к нему на колени.

— Тише, — негромко сказал он, сжимая его виски ладонями, зарываясь пальцами в мягкие волосы. — Если я все правильно понял, физического контакта достаточно? Боль проходит из-за этого?

— Из-за этого, — сквозь зубы ответил Драко, упираясь руками ему в грудь. — Поттер, уйди. Я не нуждаюсь в твоих подачках.

— Ничего, потом дашь мне сдачи, — негромко сказал Гарри, наклоняясь к его лицу. — И что, я любую твою рану могу так вылечить?

— Вот еще, — хмыкнул Драко. — Чем сильнее боль, тем больший нужен контакт. И вообще, это действует только первые дни после посвящения. Потом связь слишком ослабевает.

— Что-то я не заметил этого прошлой ночью, — прошептал Гарри, закрывая глаза и касаясь лбом его лба. — Ты же смог… помочь мне…

— Поттер, уйди… — голос Драко прервался. — Не знаю я, что было прошлой ночью. Я сам чуть с ума не сошел.

— Да помню я… я же тоже там был…

На несколько долгих мгновений они замерли, закрыв глаза и боясь дышать. Почувствовав, что головокружение проходит, Драко попытался отстраниться. Горячие ладони крепко держали его голову.

— Поттер, — устало усмехнулся Драко. — Если бы я не был так уверен, что ты натурал, я бы крепко подумал, прежде чем позволить тебе провести ночь под моим одеялом.

— Если бы я не был так уверен, что ты — натурал, — парировал Гарри, — я бы в жизни под ним не оказался.

— Но еще немного, и я начну сомневаться, — продолжил Драко.

— Немного чего?

— Поттер… — Драко снова попробовал пошевелиться. — Да перестань ты, в конце концов. Так я ничего внятного не смогу сказать.

— То есть, это я уже могу начинать сомневаться?

— Черт гриффиндорский, — пробормотал Драко, отталкивая его. — Все бы тебе шутить.

Глаза Гарри блеснули из-под очков. Отодвинувшись, он сел рядом, сцепив руки на коленях.

— Тебе лучше?

Драко молча кивнул.

— А как же «только первые дни после посвящения»?

— Не знаю, — вздохнул Драко. — Поттер, проклятый любопытный придурок, давай я подкину тебе более насущные задачки для размышления? А над этой ты подумаешь позже, если захочешь.

— Малфой, прости меня, — пальцы Гарри осторожно коснулись запястья Драко. — Я должен был выслушать тебя. Просто…

— Просто сейчас ты выпустил пары и угомонился, — Драко спокойно отдернул руку. — Поттер, я не намерен и дальше знакомиться с твоим бешеным темпераментом. Я поступил так, как поступил. Ты веришь тому, что сказал тебе Дамблдор, и это я тоже понимаю. Ты услышал, что он говорит правду. Только в твою башку не пришла мысль о том, что правда — это не вселенская истина, а лишь то, что сам человек считает правдой. Никто, кроме стихийного мага, не способен понять, как происходит посвящение — и каковы возможные последствия его провала. Мне тоже не в чем тебя винить. Ты гриффиндорец, ты приучен верить всему, чему верит твой собеседник. И еще — ты приучен ждать подлости от слизеринцев. Так что, ты тоже всего лишь остался верен самому себе, как и я. Думаю, мы квиты. Теперь, наконец, мы можем закрыть этот чертов вопрос и перестать о нем говорить?

Гарри молчал, кусая губы.

— Ты должен понять меня, — вздохнул он, наконец.