По дружбе (СИ)

— Не понимаю.

— А ты никогда не отличалась понятливостью, — опять с усмешкой ответил он.

Когда он двинулся в спальню, я пошла следом. Взглянув на мой расправленный диван, он хрипло проговорил.

— Спишь значит. Тебе ничего не снится? — выплюнул Смирнов, а потом развернулся ко мне и проговорил сквозь зубы, — а я бл… спать не могу.

Мужчина медленно подошел ко мне и прошептал.

— Я хочу тебя одновременно и прибить, и трахать до потери пульса.

Я судорожно вздохнула и задрожала.

— Ты уже во второй грёбаный раз выбиваешь почву из под моих ног. После первого раза, я бухал четыре месяца, пока однажды в пьяной драке, я пробил башку этому ублюдку Витале, а он мне вспорол живот.

Я ахнула, а Денис продолжил.

— В больнице врачи мне сказали, что если буду и дальше пить и ничего не жрать, то мне пи…ц. И тогда я вспомнил про отца, про братьев, как они это переживут. И я как мифическая птица феникс восстал, бл…, из пепла.

Денис горько усмехнулся.

— Я тогда пообещал, что больше ни одну бабу не запущу к себе в душу и сердце. А ещё решил, что я добьюсь таких высот, которыми даже ты не грезила никогда. И все пять лет я упорно шёл к этой цели, не размениваясь на чувства и эмоции. Пока в мою жизнь не вернулась ты и не разрушила мою внутреннюю броню к чертям собачьим.

Денис подошёл ко мне вплотную, сильно прижал к себе и зашептал в ухо.

— И вот я опять забухал, но… ситуация изменилась. Если раньше алкоголь хоть ненадолго приглушал эту всепоглощающую боль, то сейчас он прибавляет к этой боли жгучую злость.

Смирнов взял меня за шея и стал неотрывно смотреть в глаза.

— Прости меня, — хрипло прошептала я.

Мне казалось, что Денис уже целую вечность сжимал рукой шею. Возможно уже стоило паниковать или сопротивляться, но я начала ощущать совершенно иные эмоции… Тело пронзило острое возбуждение. Между ног стал зарождаться жар, который мурашками расходился по телу. Сердце отбивало бешеный ритм, а ноги потеряли устойчивость. Чтобы не упасть, я ухватилась за полы дубленки Дениса, тем самым став к нему ещё ближе. Я вдохнула, не с чем не сравнимый запах любимого мужчины, и облизнула вмиг пересохшие губы.

Денис резко запустил вторую руку под полы халата и провел ребром ладони между ног. От его прикосновения судорога удовольствия прокатилась по коже.

— Перед тобой душу на изнанку выворачиваешь, а тебе по х…, только о своих желаниях и думаешь… Текёшь как последняя сука, при виде кобеля.

Я дернулась в сторону, чтобы разорвать наш контакт, и торопливо отвернулась.

А он ведь прав — пришло в голову мне и в этот момент я ощутила себя такой грязной и мерзкой. Тошнота резко подкатила к горлу, пришлось быстро убегать в туалет. Меня рвало целую вечность, а тело болезненно лихорадило. Услышав шум за спиной, я тихо проговорила.

— Выйди, пожалуйста.

Денис молча подошёл ко мне сзади и приподнял мои волосы над лицом. Мне стало так стыдно, но я не могла остановить свои позывы.

Когда всё закончилось, я бессильно села на пол, а Денис подал мне полотенце.

— Тебе лучше уйти. Я очень виновата перед тобой и понимаю, что прощения мне нет. Постараюсь больше никогда не попадаться тебе на глаза. Деньги завтра принесу в офис.

Меня опять начало мутить. Я навалилась на стенку и прикрыла веки, чтобы уменьшить головокружение. Вдруг я почувствовала холодную ладошку на лбу.

— Ты ела сегодня?

Я хотела кивнуть, но потом решила ему не врать и отрицательно покачала головой.

Денис поднял меня на руки и понес на кухню. Там он открыл холодильник и достал из него масло и остатки каши. Постояв с минуту, мужчина достал посуду.

— Я не хочу есть. Правда. Мне не первый раз так плохо. В последние дни голова кружится, сильно мутит, а иногда и рвёт. Я не жалуюсь. Скорее всего заболела.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Денис замер, а потом медленно повернулся ко мне и спросил.

— Месячные когда в последний раз у тебя были?

— Что? — нахмурилась я, как он вообще такое может спрашивать.

— Вспоминай, когда у тебя в последний раз были месячные? — жёстко спросил Денис, при этом он выделяо каждое слово.

Я вздохнула и ответила.

— Не могу вспомнить, но календарик у меня в сумке.

Денис вышел в прихожую и вернулся с моей сумкой, всё содержимое которой тут же вывалил на стол. Я выпучила глаза, а он отыскал маленький календарик и внимательно его осмотрел.

— Пять обведенных кружков в середине января это они?

Я кивнула.

— А в феврале?

— Не было почему-то, — задумчиво ответила я.

Он внимательно посмотрел на меня, а потом подошел и попытался распахнуть халат в области груди.

— Ты что? — ахнула я.

— У тебя грудь болит? Может размер изменился?

— Денис что всё это значит? Тебе это зачем?

Смирнов отошел к холодильнику и, проведя рукой по лицу, вымученно произнес.

— У Байта жена беременная и он все уши нам прожужжал про её тошноту, головокружение и плаксивость. А про грудь я услышал, когда он по телефону с врачом разговаривал. Вот я тебя и спрашиваю — у тебя грудь болит?

Что он такое говорит? Зачем про беременную жену Кости мне рассказывает? И тут до меня дошёл весь смысл его слов.