По его правилам

Недалеко от котельной, видимо когда что-то ремонтировали или просто был порыв, получилась утечка воды. На морозе она быстро замёрзла огромным ледяным полем. Именно туда мы все и направились. Подойдя к гладкой блестящей поверхности, Стас первым разбежался и собрался прокатиться, и в последний момент ухватил и Настю. И они вместе, крича и смеясь, поехали на самый центр. Надя с Наташей тоже последовали за ними, Илюха вообще попытался сделать тулуп, но тут же грохнулся и рассмеялся. Таня висла, кривляясь красным ртом, на Кутузове, время от времени горделиво и обиженно поглядывая на Бахурина. Который, кстати, тоже довольно ловко скользнул на двух ногах у кромки берега.

На лёд, веселясь, выбежали все. У кого-то ботинки лучше скользили, у кого-то хуже, но всё равно все катались будто на коньках.

Все, кроме меня. Я же замерла у самой кромки и так и осталась стоять. Никто и не заметил, что я не присоединилась, но, наверное, впервые мне и не хотелось, чтобы меня заметили.

— Ты же понимаешь, что это просто замёрзшая лужа?

Я вздрогнула от негромкого голоса Бахурина рядом. И когда он успел вернуться и стать рядом?

— Понимаю.

— Но тебе всё равно страшно.

— Не знаю, я просто… просто не могу ступить на лёд. Сделать шаг.

В голове сразу же вспышкой проносится воспоминание: треск, белёсая полоса на полупрозрачном льду, мои ноги медленно погружаются в воду…

— Можешь, Маркиза.

А потом я почувствовала, как его пальцы обхватили мои и сжали. Крепко, но не больно. Надёжно.

«Я буду рядом».

Хотелось спросить, но ответ я и так почему-то знала. Даже сдержалась, чтобы не зажмуриться, когда подошва сапога коснулась идеально-ровной глади. Демид оттолкнулся и заскользил, увлекая и меня за собой за руку. Теперь и я почувствовала себя частью этого веселья, всеобщей забавы.

Не на коньках, конечно, но было так скользко, что мы разгонялись, кружились, менялись руками, пару раз даже падали, потом вставали и снова разгонялись.

А потом всё произошло как-то неожиданно. Бахурин скользнул вперёд, потом притормозил, резко развернув меня за руку. Я не успела среагировать и едва не упала, впечатавшись в его грудь. Он придержал меня обеими руками за талию, а потом… потом его губы коснулись моих. Мягко и аккуратно. Совсем не так, как тогда в подсобке школы.

Он отстранился и посмотрел мне в глаза прямо и открыто, а я слышала лишь бешеный стук собственной крови в ушах, но ответила на этот взгляд не моргнув. И тогда он наклонился и поцеловал меня снова. Его губы мягко раздвинули мои, обхватили нижнюю, легонько потянули, язык скользнул в мой рот и коснулся моего языка.

Я судорожно выдохнула Демиду прямо в губы, просто потому что иначе дышать не могла — так внутри всё трепетало и вибрировало, а потом прикрыла глаза и попробовала ответить, позволяя ему направить меня.

Всё вокруг словно исчезло. Все исчезли. Ничто не имело значения. Только я, Бахурин и наш первый, мой первый настоящий поцелуй. Волнующий, будоражащий и прекрасный. Оставивший отпечаток в памяти на всю жизнь.

Глава 30

Вчера мы шли домой всей компанией, сначала провели Соколову, потом Настю, потом свернул Пашка. Всё это время Демид держал меня за руку. И вот когда дошли до моего подъезда, как раз от бабушки возвращался папа, с ним я и зашла.

Поужинали с родителями, а потом я ушла к себе. Не нашла чем заняться, поэтому пораньше легла спать. Но сон даже не думал идти. В голове зрели тысячи вопросов. Что значил этот поцелуй? И значил ли он что-то вообще или это был просто порыв? А что если для Бахурина подобные порывы привычны и ничего не значат? Тогда, на пижамной вечеринке у Насти, он же целовал Соколову.

От последней мысли внутри всё стыло и начинало ныть. И тут же бунтующее сердце в груди тарахтело с удвоенной силой, сопротивляясь этим мыслям и разливая в груди тепло и трепет — приятные и волнующие.

Не знаю, сколько я провертелась под одеялом, но уснула с приятным томлением. Утром же всё казалось ещё более странным, чем вчера, и каким-то далёким. Словно мне всё приснилось, и никакого поцелуя на самом деле-то и не было.

Мама накрыла в честь Рождества праздничный стол, мы позавтракали семьёй, поболтали обо всём и ни о чём. Родители подарили мне бежевую пижаму с забавными медвежатами. Я тут же примерила её, оставшись очень довольной, подарок оказался не только стильным и модным, но и удобным.

А потом так и осталась в этой пижаме до самого вечера. За окном медленно и лениво шёл снег, хотелось весь день проваляться с книжкой, периодически отлучаясь на кухню за чашкой какао с овсяным печеньем или за мандаринкой.

На улице стемнело как-то рано, что и не удивительно для этого времени года. Я как раз дочитала третий том «Анжелики», порадовалась за героиню, что она устояла против чар короля-солнце и наконец узнала, что её муж на самом деле жив. И тут раздался звонок в дверь, от которого я невольно встрепенулась.

— Наталья, наверное, пришла, — мама заторопилась в прихожую к двери. — Я ждала её часика через полтора, но, видимо, раньше успела приехать.