По его правилам

Одна тройка — не повод закрывать меня дома. Недоверие к моему парню. Тогда кто им мешает узнать его ближе? Пригласить на ужин, например, пообщаться теснее.

Ведь совсем недавно мама была рада нашим отношениям, говорила, что ей нравится серьёзность Демида и что я чаще стала улыбаться.

О его предложении про Сочи я им так и не сказала ещё. И теперь пока не стоит, надо подождать, пока всё это уляжется. Они остынут, успокоятся, мы ещё раз поговорим по душам. Мой Бахурин просто не может не нравиться. Они поймут.

А вот Соколовой я обязательно воздам за эту подлянку. С началом отношений с Демидом я стала намного мягче, спокойнее, но я осталась собой. И я придумаю, как сравнять эту козу с землёй за этот грязный выпад.

Я едва дождалась следующего дня, чтобы всё рассказать Демиду. Мы спрятались на большой перемене в той самой коморке, где он напугал меня во время осеннего бала и я расплакалась. Вцепилась в его свитер, крепко обняла, вдыхала любимый запах, пока он меня успокаивал и гладил по волосам.

— Не плачь, маленькая, мы что-нибудь придумаем. Хочешь, я с ними поговорю?

— Не сейчас. Они себе придумали и стоят на этом, Дём, — я не поднимала голову, не хотелось, чтобы он видел мои заплаканные глаза, хоть в подсобке и царила полутьма из-за закрашенного синей краской окна. — Понимаешь, я их будто не знаю. В шоке сама.

— Потерпи, Маркиза, всё наладится. Учиться осталось полтора месяца. Мы справимся.

И мой Бахурин, как всегда, не соврал. Мы и правда справлялись. Трудно было — не сказать. Я научилась врать родителям, отчего отвратительно себя чувствовала. Мне было очень стыдно, но разве и им не должно было?

Я в упор не понимала, почему мама так упиралась. Она гнула свою линию, утверждала, что не позволит мне скатиться, что они с отцом воспитывали меня как принцессу, во всём обеспечивали не для того, чтобы я связалась с преступником.

Папа был более лояльным. Однажды я даже услышала, как они с мамой из-за этого поссорились. Он продолжал приезжать за мной после уроков, но стал опаздывать на полчаса, а то и час. Мы с папой это не обсуждали, но он часто просил меня съездить к бабуле. Прекрасно понимал, что ездила я к ней не одна.

Бабуля тоже молчала как партизан. Ругалась на родителей, квохтала, что глупости они творят.

— Сразу же видно, какой хороший этот твой Бахурин, — бормотала, пока его послала найти кошку возле дома, что сбежала и никак не хотела возвращаться. — Мужик он, Златка, тебе такой и нужен. Надёжный, упёртый. Но ты, деточка, не унывай. Мать твоя дурость придумала, а ты потом вспоминать будешь с улыбкой, как бегала на свидания тайно да целовалась в тёмных подъездах.

— Ба! — щёки залило румянцем.

Потому что так всё и было. Запретные встречи были недолгими, но такими сладкими. Демид прижимал меня к себе, заставляя дрожать в его крепких руках, целовал, сбивая дыхание. А иногда его сдержанность давала сбой, и мой Бахурин притискивал меня к крашенной стене подъезда, его дыхание становилось глубже, а взгляд начинал блестеть.

И тогда внутри меня появлялся огонь. Жаром растекался где-то под рёбрами и спускался к самым коленям, делая их слабыми. Приходилось цепляться за его сильные плечи, чтобы не рухнуть к ногам.

А потом я снова возвращалась домой, лгала родителям, запиралась у себя в комнате и погружалась в воспоминания о только что пережитых сладостных моментах.

Мои эмоции, моё тело были взбудоражены. Мысли кружились, наполняя то блаженством, то страхами.

Контроль родителей не вечен. В конце концов, это мои мама и папа, и они любят меня. А значит, поймут и пойдут навстречу. Ну разве я когда-либо их подводила? Разве за всю свою жизнь не заставила уважать и доверять принятым мной решениям?

* * *

Отыграл ветрами апрель, пришёл с зелёными коврами май. Последний месяц учёбы в школе. Это такой особый период в жизни каждого выпускника, когда уже, собственно, и учёбы толком нет, но не расслабишься, потому что впереди серьёзные испытания в виде экзаменов и поступления. Но в то же время уже, можно сказать, взрослые девушки и парни превращаются в детей, наслаждаясь последними неделями навсегда уходящего детства.

Проказы, шутки, псевдострогие взгляды учителей, которые на самом деле и волнуются, вроде бы и устали от нас, но уже в их глазах появляется тоска.

«Нам новых теперь воспитывать» — любят повторять они. Наш класс и правда был очень активным. Мы пели, танцевали, вели мероприятия, всегда очень творчески и креативно украшали к праздникам холл и спортивный зал. Выигрывали соревнования и приносили победы на предметных олимпиадах.

«Золотой выпуск».

Так нас назвали, когда мы учились ещё в девятом.

Но всё когда-нибудь заканчивается, и наша школьная жизнь подходила к концу. Наверное, я бы грустила намного больше, если бы не наши планы с Демидом. Меня вдохновляло это ожидание, хоть и радость от него была отравлена тем, что я до сих пор не сказала родителям.

Ещё было слишком рано, следовало подобрать нужный момент. Хотя их отношение к Демиду и значительно потеплело. И в этом тоже помогла школа.