По его правилам

Нас переполняла радость. Всё получилось! Мы оба попали на бюджет! Демида утвердили даже без второго этапа, но нужно было привезти чертежи. То есть, мест у них много, но формально второй этап будет. Однако он уже в списке. И приехать нужно к концу следующей недели. У меня тоже было написано, что оригиналы документов нужно сдать в деканат до пятнадцатого августа.

— Пока заселимся, там практика с пятнадцатого августа, написано, что можно заплатить, но мы и так поработаем, да? — я сразу стала строить планы.

— И на море отдохнём, город изучим.

— Да!

Но была ещё одна проблема — мои родители, с которыми я так и не поговорила. Папа вчера уехал в командировку на пять дней, а без него с мамой разговор заводить не хотелось. Пока буду готовиться, а там, как папа приедет, и скажу радостную новость, что их дочь станет морским биологом и будет учиться на бюджете в одном из самых красивых городов страны!

Но, как оказалось, радость со мной разделить они не спешили. Папа вернулся в пятницу, а в среду нам с Бахуриным уже нужно было ехать. Вечером я набралась смелости, собрала семью в кухне за столом и радостно объявила новость.

Но в ответ получила тишину и постные лица.

— Какой ещё Сочи, Злата? — негромко спросила мама. — А как же Политехнический?

— Я же вам говорила когда-то, что не хочу изучать финансы, право мне тоже не интересно. Зачем связывать свою жизнь с тем, что не к душе?

— Это всё романтика, Злата.

— Ну правда же! Морская биология тоже не глупость. Это классная профессия, в нашей стране есть что изучать — воды много. И я же не прошу вас платить за учёбу, у меня получилось поступить, стипендия неплохая. И я постараюсь учиться на отлично, чтобы и повышенную получать.

— Дочь, это две тысячи километров от дома, — развёл руками отец. — Ты понимаешь, что будешь в чужом городе совершенно одна?

— А я не буду одна. Демид поступил туда же, только на архитектурный.

— Так вот в чём дело. Демид, — мама встала и отошла к окну, отвернулась, будто во что-то вглядывалась.

— А в чём проблема? — меня этот разговор стал напрягать.

— Поговорим позже, Злата, нам с мамой нужно обсудить это самим сначала.

Казалось, в тот момент я была близка к взрыву. Чудом сдержалась. Хотелось накричать, напомнить, что мне восемнадцать, что я их никогда не подводила. А ещё именно они учили меня иметь своё мнение, делать собственный выбор и нести за него ответственность. И вдруг сами же ломают, что годами вкладывали.

Но я сдержалась. Им нужно смириться с тем, что я выросла и сама принимаю теперь решения. Поэтому я просто ушла к себе. Продышалась, успокоилась и начала думать, какие вещи нужны мне. Составила список документов и необходимых вещей.

Кота придётся оставить дома, как устроимся, может, позже заберём его. Посмотрим.

На выходные родители уехали к маминой сестре на дачу с ночёвкой, вернулись только в понедельник вечером. Когда я попыталась заговорить о поездке, ведь время уже поджимало, отмахнулись.

Демид заказал билеты на двоих. На билет-то у меня деньги были, но ведь понятно, что сумма, которую я подкопила из карманных денег и того, что иногда с пенсии давала бабуля на «побрякушки», была смешной.

Во вторник утром я решительно вошла в кухню, когда мама и папа пили чай.

— Мама, я не пойму смысла молчания. Мне пора собираться, а вы ведёте себя очень странно.

Завязался настоящих скандал. Такого наша семья не знала. Это было даже хуже, чем в тот день, когда родители решили, что Бахурин мне не пара. Мама читала мне нотации, кричала, отец ей поддакивал.

Я снова сбежала в свою комнату, закрылась и плакала навзрыд часа два точно, потом позвонила Демиду, пожаловалась, что дома меня не понимают, и что единственное, чего я хочу — это сбежать отсюда подальше.

Ближе к вечеру я снова попыталась поговорить с родителями, но всё разразилось по новой, если не хуже. На мои вполне логичные доводы мать несла ерунду, какие-то глупости. Казалось, выдумывала такие мелочи, которые значения совершенно не имели.

— А я всё равно поеду, понятно! — в конце концов вскричала я и метнулась к себе, начала судорожно запихивать вещи в сумку.

— Да, давай! Вперёд, Злата! — мать прибежала за мной. — Только вот я посмотрю, как ты проживёшь на стипендию, которую раньше октября не получишь первую. От нас и копейки не увидишь! Потом не звони и не проси! Думаешь, Бахурин твой вас потянет? Ты хоть знаешь, насколько этот город дорогой? Да ему придётся на трёх работах пахать, чтобы вас хоть как-то обеспечить. Вот и вся учёба!

Крики, ругань, запреты — всё это продолжалось почти до самого утра. Я никогда не прощу этого родителям. Того, как они огромными тупыми ножницами по живому, кусками обрезали крылья моей мечте, моей первой любви.