По эскалатору вниз

— Йоген ведет себя вполне прилично, — сказал господин Катц. Йоген просто ушам своим не поверил. — Поначалу всегда бывают неизбежные сложности, нам это известно, но в целом у меня совсем неплохое впечатление от вашего мальчика. Я думаю, мы его выправим, если позволительно так сказать. Еще пара месяцев, ну, полгода, а там, судя по обстоятельствам, можно и подумать, не пора ли нам ставить вопрос о его возвращении домой.

Полгода! Йогену стало не по себе. А Кот представлял все так, будто это ерундовый срок!

— Ну, а теперь я лучше оставлю вас наедине с сыном, госпожа Йегер. Нельзя ли попросить вас перейти в соседнюю комнату для посетителей? Разумеется, Йоген может показать вам наш дом, если захотите. А я похлопочу, чтобы вы имели возможность побеседовать с господином Шаумелем, его воспитателем. Господин Шаумель один из самых опытных наших работников, он расскажет вам о Йогене гораздо больше меня, ведь он все время с ребятами.

Господин Катц встал, открыл дверь в соседнюю комнату, кивком подсказал Йогену, что надо проводить маму, и закрыл за ними дверь.

Они стояли друг против друга, не зная, как себя вести, с чего начать разговор. Наконец мать села, поставила хозяйственную сумку на стол и принялась ее распаковывать.

— Я тут тебе кое-что принесла, Йоген.

Йоген с интересом наблюдал, как на столе росла гора из отборных деликатесов, но боялся хоть намеком выдать свою радость или благодарность.

— Ага, спасибо. Вообще-то у нас тут есть все, что нужно.

Мама подвинула ему второй стул.

— Я рада, что ты всем обеспечен.

«И как у нее только язык повернулся! Чем я тут могу быть обеспечен?»

— Значит, тебе здесь нравится?

— Даже очень. В нашей группе ребята — один другого лучше. Взять хотя бы Свена, моего друга. И Шмель, то есть господин Шаумель, он для нас просто как отец родной. И медсестра меня любит, и я ее тоже.

Мать видела по сыну, что он врал. Выражение его лица противоречило сказанному.

— Значит, по дому ты совсем не скучаешь?

— Скучаю по дому? — Йоген скривил рот. — С какой стати? Тут гораздо лучше. Всегда в большом коллективе, это все равно что у тебя вагон братьев. Ну, а дома-то у меня никого.

По тому, как это говорилось, было совершенно ясно: каждое слово направлено на то, чтобы причинить ей боль, и она правильно все истолковала, но для себя решила доверять не выражению глаз, а словам. Это облегчало ей задачу — сказать сыну то, с чем она сюда приехала.

— А воспитатели довольны тобой?

— Ты же слышала, что сказал Кот. Они мной очень довольны. Здесь ко мне никто не придирается. А в школе я первый ученик.

— Вот видишь, — сказала мама, — выходит, я правильно сделала, что отдала тебя сюда. Ты катился вниз, дальше так продолжаться не могло. Что бы тогда из тебя вышло? А здесь ты как бы начнешь новую жизнь и станешь человеком. Мне бы очень хотелось гордиться тобой, Йоген. Ведь ты у меня один. Знаю, ты это не сразу понял. На это и нельзя рассчитывать. Но придет день, когда ты, наконец, поймешь, что я была права, и еще скажешь мне спасибо. Я в этом уверена.

— Даже большое спасибо, — сказал Йоген, кивая головой. — Лучше и быть не могло.

Мать чувствовала, что теряет уверенность.

— Вообще-то сегодня не родительский день, но у меня все никак не получалось отпроситься, а господин Катц не возражал, чтобы я пришла сегодня. Мне надо с тобой кое-что обсудить, Йоген.

— Правда?

— Видишь ли, Йоген, ты ведь знаком с Альбертом… то есть с господином Мёллером. Он славный и добросовестный человек, и у него надежное дело, в котором я теперь тоже не чужая. А я так долго была одна. И мы подумали… Словом, мы пришли к мысли, что нам надо пожениться.

Ни один мускул не дрогнул на его лице, он только сказал:

— Сердечно поздравляю.

Мама заговорила торопливо и запальчиво:

— Я знаю, ты не очень симпатизируешь господину Мёллеру. Но это все потому, что ты его по-настоящему не знаешь. На самом деле он прекрасный человек, Йоген, и совсем не такой, как твой отец. Со временем вы лучше узнаете друг друга и сумеете поладить, в этом я абсолютно уверена. Ты не должен думать, будто господин Мёллер что-то против тебя имеет. Ровным счетом ничего. Его волнует твое будущее, Йоген. Признаться, он тебя даже любит. Он сам мне это сказал. Но всему свое время, и вот когда он станет твоим отчимом…

— Когда же вы хотите пожениться?

— Через две недели.

— Так быстро?

— Раз уж мы решили… Через две недели устроим девичник, а на другой день, в субботу, свадьба. Довольно пышная — у деловых людей так принято. Я и пришла, чтобы передать тебе привет от господина Мёллера, он очень рад, что ты будешь с нами. Я уже с господином Катцем все обговорила. Через две недели, день в день, ты сможешь приехать домой и праздновать вместе со всеми.

— А остаться? — На мгновение Йоген раскрылся. В его глазах вспыхнула внезапная надежда.

Мать смотрела мимо него.