По головам 4

Наконец мы вылетели из чрева космической станции, на краткие мгновения закупорив безобразную рваную дыру. Скорость набрали приличную, поэтому один из кораблей, обогнувший кольцо и попытавшийся подловить нас на выходе, разрядил все свои стволы «в молоко». Правда, вражеские наводчики быстро сориентировались, и цепочки несущихся в нашу сторону сгустков энергии начали стремительно и неумолимо приближаться.

Противник был слишком близко, уйти от него и от его огня не представлялось возможным. Поэтому я изменил конфигурацию щитов, одновременно направив «Косатку» по касательной навстречу и открыв огонь из турельных пушек. Главным калибром, к сожалению, воспользоваться было нельзя — мы бы на время выстрела стали слишком лёгкой мишенью. Щиты могли выдержать, но излишне рисковать не хотелось.

Повезло — даже огня вспомогательных орудий оказалось достаточно. Аррак сделал свою работу на «отлично», повысив боеспособность яхты фактически в разы. Очень быстро шквальным огнём из всех стволов скорострельных пушек мы просадили щиты, а потом и вовсе добрались до корпуса, начав покрывать его россыпью вмятин и зияющих дыр. Во все стороны от повреждённого корабля начали бить струи уходящей из него атмосферы и разлетаться мелкие обломки.

К слову, лок приложил к этому свою руку не только косвенно — его истребитель выскочил вслед за нами и, легко уворачиваясь от выстрелов, присоединился к веселью.

Сами мы полностью попаданий не избежали, но на нашей стороне были скорость, маневренность и огневая мощь. Поэтому, когда мы прошли почти впритирку к вражескому корвету и устремились дальше, он уже не представлял никакой опасности, превратившись в груду бесполезного мёртвого железа, внутри которой остатки экипажа отчаянно боролись за жизнь.

И всё это происходило, пока сами мы быстро шли по коридорам «Косатки» в направлении капитанского мостика. Кажется, Снежана пыталась со мной заговорить, кажется, чего-то хотела Богдана — вернее, понятно, чего. Не получив ответа на заданный вопрос и с некоторым удивлением забрав у меня ребёнка — я не сопротивлялся, она позволила Яромире увлечь себя куда-то в сторону жилых кают.

На всё это я почти не обращал внимания. Количество потоков информации, которые приходилось обрабатывать, было слишком велико даже для меня. Я следил за перемещением всех кораблей вокруг кольца и их расчётными траекториями — они пытались взять нас в клещи, заходя с двух сторон. Я следил за батареями, расположенными на кольце, которые уже некоторое время вели по нам огонь. Наконец, я отслеживал все параметры состояния «Косатки», включая оставшийся боекомплект в турельных пушках. К сожалению, требовалась срочная перезарядка, за такое малое время мы умудрились расстрелять почти всё.

Кроме этого, я думал, прикидывая, что делать дальше. И когда наконец дошёл до капитанского мостика и сел в своё кресло, увидев обернувшегося ко мне ошалевшего Хосе, план дальнейших действий сформировался полностью.

Едва дождался, пока Аррак пристыкуется, и врубил полную тягу — не снимая, тем не менее, установленные самим собой же программные ограничения на максимальную мощность. Про то, что на борту соглядатаи и те, кому нежелательно знать наши реальные возможности, я помнил прекрасно. Пока расчёты показывали, что даже той скорости, которую можно было развить, не задействовав все резервы, должно было хватить с лихвой.

Даже не стал тратить время на попытки завязать космический бой, погнал «Косатку» вдоль внутренней поверхности кольца и в опасной от него близости — мы едва не скребли брюхом по торчащим наружу металлическим фермам. Это не было пустой бравадой — так стационарные батареи просто не успевали за нами, а любой выстрел извне создавал риск повреждения космической станции, что должно было связать руки капитанам и наводчикам вражеских кораблей.

Преимущество в скорости позволило нам меньше чем за минуту оторваться от всех повисших на хвосте преследователей, после чего я резко отвернул вбок, обогнул кольцо и направил яхту прямиком в сторону маяка. Попутно выпустив одну за другой несколько торпед — управлял ими сам, не доверяя ненадёжной и слишком предсказуемой автоматике.

По нам тоже стреляли, выпускали целые рои ракет, но всё это безнадёжно не поспевало. От чего-то мы уворачивались, что-то гасили щитами, что-то сбивали редкими и экономными теперь выстрелами турельных пушек. Приходилось действовать почти на пределе возможностей, любая ошибка была критичной. Я теперь полностью сосредоточился на яхте и на оперативной обстановке вокруг — всё остальное перестало существовать.

Ручное управление торпедами принесло плоды. Самонаводящиеся снаряды сначала синхронно атаковали один из кораблей, но в последний момент развернулись и перенацелились на другой, застав его команду врасплох. Из трёх торпед две успели сбить, но последняя достигла цели и мощный взрыв стал наградой за хорошо проделанную работу. Ещё один из противников перестал представлять для нас опасность, заставив остальных замедлиться и действовать осторожнее.