По горам и пустыням Средней Азии

Солнце всходило все выше и выше, и белые линии пропадали из глаз. Рисунок стирался, и вдруг как будто кто-то огромной губкой прошелся по черной доске: все написанное исчезло. Я понял — передо мной лежали остатки старого города. Он уничтожен почти до основания, но сохранились каменные фундаменты стен, каменные линии крепости и мечети. Рано утром, когда иней покрыл равнину, он дольше сохранился на камнях, более холодных, в то время как всходящее солнце согнало его со всех других мест; чем ярче разгоралось солнце, тем резче выступал контраст между белыми, покрытыми инеем каменными линиями и оттаявшей поверхностью земли. Наконец, горячие лучи растопили и этот иней, и все исчезло. Долина лежала передо мной плоская, ничего не говорящая. К сожалению, нам нужно было немедленно уезжать, мы не могли остаться лишний день. Я записал точное местонахождение и надеялся вернуться сюда в ближайшем будущем. Однако, вскоре разразилась европейская, затем гражданская война, все мои записки исчезли, и я вряд ли мог бы отыскать место древнего города Танкента.

Ташкент резко делится на две части: одна европейская, или русская, другая — азиатская, или старый город.

Рис. 4. Общий вид старого Ташкента.

Старый город сохранил еще все черты древнего узбекского поселения: кривые улицы, плоские крыши, глиняные дома, лепящиеся тесно и неуютно [4]. Скрип арбы, журчание арыков, крики погонщиков ослов и верблюдов, экзотические чайханы с коврами, кокчаем, изюмом и сладостями.

Новый город весь утопает в садах. Улицы широкие, большие, усажены аллеями тополей, лип, карагача (черное дерево), акаций и т. п. В сущности, это город-сад. Дома уютно белеют в окружающей зелени. Вода орошает сады и течет по улицам в специальных канавках. Вероятно, пройдет небольшое сравнительно время, и Ташкент, как и другие города Азии, превратится в идеальный город-сад, равного которому нет нигде в свете. С окружающих снежных гор сбегает чистая, прекрасная вода, а плодородная почва — лесс — обеспечивает развитие пышной, богатой растительности.

По большому каналу в окрестностях Ташкента мы плавали на лодке. К воде вплотную подходили виноградники, абрикосовые, грушевые сады и хлопковые плантации, окружающие город. Все впечатление портила пыль, невероятная лёссовая пыль, которую местные шоферы в шутку называют «пудрой Коти».

Мы попали в Ташкент в момент мусульманского поста Рамазана. В стране только что затихла ожесточенная гражданская война. Еще живо было воспоминание о черносотенце графе Дорере, натравливавшем мусульман на русских, разжигавшем национальную вражду для того, чтобы свергнуть советскую власть, уничтожившую колониальный гнет царского правительства и его прислужников — купцов и торговцев. Местная буржуазия старалась через местное духовенство удержать свою былую власть над народом. Мы еще застали пышные религиозные торжества. В огромные мечети сходились тысячи молящихся.

Рис. 5. На молитве.

Даже в поезде, в котором мы ехали через станцию Урсатьевскую по направлению к Коканду, нас поразила тишина, царившая в битком набитых вагонах. Но когда наступило двенадцать часов ночи и мы собирались уже спать, тишина сменилась необычайным оживлением. Все вытащили сундучки, корзины, ящики, в изобилии появилась еда, и на всех полках заскрипел на зубах азиатский хлеб — чурек; на станциях осаждали кипятильные баки, пошли громкие разговоры, крики, беседы, споры. Что случилось? Ничего особенного… Просто кончился пост. Сегодня до двенадцати часов ночи правоверные мусульмане постятся, а после двенадцати можно есть, вот все и накинулись на еду; так продолжалось до самого утра.

Мы сошли на станции Федченко в ровной пустынной местности и остались ожидать вооруженную охрану. В Ферганской долине еще кипела борьба с басмаческими бандами.

— Знаете, сегодня вам охраны не будет, — утешил нас хозяин заезжей квартиры Тюя-Муюнского радиевого рудника.

— Почему не будет?

— Очень просто. Только вчера сняли военное положение, и красноармейские части уехали обратно в Коканд, Маргелан, Самарканд и Ташкент. Считается, что борьба закончена. Долина очищена от басмачей.

— Но если очищена, мы можем ехать совершенно спокойно?

— Да, но возьмите на всякий случай винтовки. Основные банды разбиты, частью перебиты, частью взяты в плен, сдались, а отдельные спасшиеся бегством отряды, возможно, бродят где-нибудь в горах.

Мы отправились в горы на лошадях, на больших повозках. Несколько человек ехало верхом; винтовки мы достали, вооружились и двинулись среди разрушенных кишлаков и сожженных в гражданской войне поселений. Осторожно продвигаясь, опасаясь внезапного нападения какой-нибудь вооруженной банды, мы приехали к Русскому Селу.

Русское Село лежало на полпути между станцией Федченко и рудником. Здесь происходили главнейшие события гражданской войны этой области. Оно было центром, откуда шли наши красноармейские отряды на бандитов и куда последние в свою очередь направляли свои силы.