По имени Ангел (СИ)

— Я хотела бы, чтобы Роберт тоже поучаствовал в этом. Интересно, как бы он их назвал? — мечтательно сказала я, рассматривая сыновей.

— Не думаю, что до него успели дойти слухи, что ты уже родила. Так что, называть придётся самой, — развела руками Наташка.

— А я и не мечтаю. Главное, что у меня есть его частички. Вот они — его гены! Лежат и агукают — довольные и сытые, — умилялась я, глядя на пупсиков.

— Какие хорошенькие! Роберт дураком будет, если от них откажется, — хихихнула подруга.

— Я назову их Ян и Дан.

— Хорошие имена! Одобряю! — заулыбалась Наталья.

Жизнь всё сама расставит по местам. Будут ли Ян и Дан расти с родным отцом или нет — не знаю! Но одно знаю точно, что я теперь не одна!

Глава 41. Как закалялась сталь

Солнечный тёплый свет пробивался сквозь серое угрюмое небо и освещал небольшую уютную комнату, где мирно посапывали Ян и Дан в своих кроватках, поставленных паровозиком у стены с фиолетовыми обоями. Желтовато-красные лучики бегали по их личикам, согревая и убаюкивая. Несмотря на то, что за окном ещё очень холодно и бушует поистине зимний ветер, а снег даже и не думает таять, ласковое солнце уже предвещает наступление весны и становиться ярче, теплее и мягче. Скоро март!

Ян начал пищать, за ним подтянулся Дан, в многоголосии крики превратились в мяукающий хор, и мне пришлось срочно ими заняться.

Поменяв подгузники, я быстро переложила сыновей в манеж, чтобы спокойно приготовить смесь для их кормления.

Пока я занималась рутиной на кухне, заняв делами свои руки, мой мозг погрузился в воспоминания.

Какие громкие слова: «Моей ты будешь навсегда!» О боже, какие красивые речи я слышала от тебя, любимый мой — можно хоть роман писать. Ты говорил, что любишь, что никогда не предашь. Помнишь, как клялся быть со мной вечно, что бы не случилось? Роберт, ты не сдержал ни одно из своих обещаний!

Ты не поверил и в мою любовь, раз так легко от меня отказался. Ну и живи в иллюзиях, думая, что я разлюбила тебя. Веруя в то, что является твоими страхами и выдумками — в то, что эти красивые малыши рождены не от тебя. Ты сам лишаешь себя счастья растить своё продолжение.

Я родила тебе сыновей, а ты не хочешь это принять. Неужели ты оказался не таким, каким я тебя знала? Где же ты, мой прежний Роберт? Где ты, моя любовь?

От мысленного монолога меня вывела подруга — Наталья пришла мне помогать и принесла пачки с детским питанием.

— Послушай, ты сама не своя последнее время. Я, конечно, всё вижу — что роль матери тебе даётся нелегко, что ты устаёшь и не высыпаешься. Но малыши скоро подрастут и тебе станет легче. Не пора ли задуматься о личной жизни? — с укоризной посмотрела она на меня, вытаскивая из полиетиленового пакета одну за другой коробки с сухой молочной смесью и ставя мне их под нос на компьютерный стол.

— О чём ты? Какая личная жизнь с двумя детьми? Таких дураков не найти, чтобы чужих детей приняли, — поматала я отрицательно головой.

— Ну я же встретила такого, кто принял меня с ребёнком. Богдан полюбил Витюшку, как своего.

— Твой Богдан — исключение из правил, — твёрдо подчеркнула я.

— А хочешь, я свяжусь с Робертом — намекну, что ты родила близнецов? Вдруг он не знает даже о их существовании? — вопросительно посмотрела на меня Наташка.

— Ни за что! Не хочу навязываться…

— Навязываться? — воскликнула она. — Подруга, посмотри на детей! Они не должны расти без отца из-за вашего эгоизма и недосказанности. Ты подумала, как их поднимать будешь в будущем одна? У тебя нет образования, нет работы, и даже не с кем их оставить. Твоя жизнь будет похожа на ад. Уж я-то точно знаю, что говорю! Ну, а если повезёт, и найдёшь грязную работу, отдав детей в садик, от тяжёлого труда, лет через десять, превратишься в старуху. От твоей красоты ничего не останется, и тогда, ты не будешь нужна никому — это точно! — Наташка подняла брови, всадив в меня колкий взгляд, будто меч.

Я промолчала… А что мне нужно было ей ответить — что она права? Или то, что я всем сердцем мечтаю быть с любимым вместе, но сама ни за что не пойду на поклон, потому что у меня есть гордость?

Наташка наклонилась над широким сетчатым манежем, доставшемся нам от Витюшки. В нём агукали и пускали пузыри два одинаковых ребёнка. Черненький пушок на головках трёхмесячных пупсиков торчал вверх забавным хохолком. Они дрыгали малюсенькими ножками и ручками, пытаясь поймать погремушки, натянутые резинкой по верхнему ободку манежа. Мишки, зайцы, слоники привлекали своей яркой расцветкой и дети не сводили с них глаз, пытаясь дотянуться. Но в силу своего маленького возраста, это у них никак не получалось.

— Мои кровинушки. Они смысл моей жизни. Как же я их люблю! — с материнской любовью в голосе, прошептала я.

— Послушай, как ты их отличаешь? — спросила Наталья, умиляясь и глядя на крох.