По имени Феникс. Дилогия

Миа хмыкнула и действительно выполнила мое желание. Она отцепилась от руки (что я начал считать невозможным, сравнивая ее с гигантским паразитом, от которого можно избавиться лишь ампутировав конечность) и всем своим видом изображая обиду, пристала к Владику, который и так до чертиков ее боится. Теперь же он и вовсе перестанет спать по ночам. Бедный мальчик, вот только мне его совсем не жаль. Избавиться бы еще и от надзирателей.

Уловив брошенный на него взгляд, ко мне обратился Восьмой:

— Может над чем задумались, что настроение подпортилось, господин?

— Ты еще не лезь! — рявкнул я на него.

Прошли еще немного. Я остыл, что в такую мерзкую погоду и с таким скверным настроением непросто. Вот странно: вроде под действием холодной воды остывание должно проходить скорее — ан нет! Под этой моросью жар гнева только разгорается сильнее. Но все же я приутих, и заговорил, ни к кому конкретно не обращаясь, озвучивая терзавшие меня мысли:

— Думал, вот, что я делаю и зачем. Вылупился такой весь из себя белый, со сверкающими перьями, Феникс, сам, по сути, являясь еще ребенком, потому как ничего не знаю об этом мире и его законах, да и начал наводить свои порядки. Что нравится мне — оставим. Что противно — отбросим. Так получается?!

А может и не нужно играть эту роль? Может лучше просто сидеть тихо, да потихоньку мыслить, как вернуться домой. Ведь моя жизнь не такая уж и плохая. Да и вообще я только начал ее жить! А тут этот мир нарисовался, со всем волшебством и войнами… И не спросил я сам себя: «А оно мне надо?! А нужен ли я этому миру?». И «не нужен», и «не надо» — вот те ответы, что получи бы я, если бы задумался. Но я не задумывался. Нет. Словно пелена окутала сознания, и нет уж той ясности, той четкости мысли, что всегда помогала учиться. Нахожусь словно в тумане, прям как тот ежик из мультика! И ничего не понимаю. Но вот что странно: сколько бы не происходило странного, страшного, доброго, неожиданного, я все равно ничему не удивляюсь и все время принимаю все довольно спокойно! Никогда не замечал за собой подобного. Никогда и не думал, что смогу спокойно принять существование всяких магов, да личей и при том даже и не подумать: «А не сошел ли я с ума? Не пора ли звонить братьям-медикам?»

А между тем мысли путаются; сознание плывет; и я совсем не могу понять о чем хотел говорить в самом начале… Не понимаю, что со мной?!

Мир вокруг действительно закружился, завертелся и сделался туманным. Я почувствовал, что уже не чую ног и заваливаюсь навзничь. Не давая мне упасть, меня подхватили чьи-то руки и раздались приглушенные, словно слоем ваты, голоса:

— У него жар…

— Несите осторожно… под ель…

Сквозь спутанность мыслей и периодическую потерю сознания, я улавливал разные запахи, да иногда с трудом открывая глаза, видел силуэты людей, но никого не узнавал. Все, что я сумел понять, так это то, что я заболел.

Почти два дня я пролежал, не приходя в себя. Случится больным, являясь единственным в отряде дипломированным специалистом по борьбе с болезнями, оказалось не слишком удобно и моим товарищам приходилось творить надо мной свои колдовские ритуалы, о которых они ничего мне не поведали, да я и не хотел ничего такого знать… Еще расскажут как меня обмазывали испражнениями местных животных — так я сам не свой буду. Но каково бы ни было их лечение, оно оказалось достаточно эффективным (или это я справился с болезнью?).

Очнувшись, я захотел есть. А поев, осознал, что полностью здоров. Все вздохнули с облегчением, что сделало мне приятность: все же переживают за меня! Очень удачно складывалось и то, что никуда спешить нам не нужно, и задержка, хоть и на два дня, не помешала нашим планам. Настроение вновь стало обычным. От всех прежних эмоциональных вспышек осталось лишь чувство горечи и позднего раскаяния. Посчитав, что я был несправедливо суров с товарищами, я извинился, что, впрочем, встретилось удивлением — они не могли понять, как это их командир, непогрешимый Феникс, может быть в чем-то неправ, тем более со своими непосредственными подчиненными. Многое еще следует узнать о нравах этого мира… особенно если я желаю так круто вмешиваться в его дела.

Собрав вещи, мы отправились в дальнейший путь, и даже погода, которая так ничуть и не изменилась за время моей болезни, уже не раздражала меня. И только постоянные сокрушения товарищей по поводу болезни (столь могучий Феникс не должен болеть!) надоедали.

Чтобы обрадовать товарищей и хоть немного загладить вину за свое поведение, я решил устроить конкурс: «Отгадай-ка!». Мои соратники уже давно требовали с меня продемонстрировать на практике навыки чтения мысли. И в этот раз, пока мы шли, я решил им подыграть.

Все обрадовались нехитрому развлечению. И игра началась!

— Что я сейчас думаю? — спросил обрадовавшийся больше всех Рин.

— Ты думаешь: «какой же милорд удивительный человек! Я рад и жизнь за него отдать!»

— Поразительно… Но… Как?! Удивительно! Я именно об этом и думал! Про «жизнь» не думал, но… все именно так!

Я повернулся и с некоторым удивлением взглянул на восторженного соратника.