По имени Зверь (СИ)

Тяжелый взгляд мужчины шарил по телу, ощупывая с ног до головы. Для того, что бы раздеть меня мысленно, ему не потребовалось снимать одежду. Одежда не помеха. Достаточно лишь пристально посмотреть. Чтобы я почувствовала себя букашкой, проколотой иголкой. Вертящейся вокруг оси.

Мерзкое чувство.

Я ухватилась за воротник халата, запахивая как можно сильнее, под самое горло. Желая, чтобы выстиранная тряпица превратилась в скафандр, защищающий от всех невзгод.

В первую очередь от одного конкретного человека.

Зверь медлил с ответом.

Подумала, что так и не дождусь.

— Позже узнаешь. Может и незачем вовсе, — один уголок рта пополз вверх всего лишь на миг, и тут же вернулся на свое место.

И как мне расценивать такой ответ?

— Зверь, куда едем? — раздалось с водительского сиденья. — Домой? — уточнил Дрон.

Мой кошмар на яву еще раз прошелся взглядом по спутанным волосам. Скользнул по лбу покрытому испариной. На мгновение остановился на пересохших от жара губах. Задержался на сомкнутых до побелевших костяшек руках.

Не смотрел, а сканировал. Долго. Пристально. Как будто взвешивал. Думал, а не прогадал ли.

Хмыкнул собственным мыслям.

Что он такого увидел?

И только тогда приказал.

— Нет. На больничку.

Неужели решил удостовериться, что я не вру? Так для этого не надо никуда ехать. Достаточно посмотреть в глаза. Красные. Воспаленные. Как у вампира. Или приложить ладонь ко лбу. Жар чувствуется даже на расстоянии.

— Не надо в больницу. Достаточно заехать в аптеку. Я знаю какие лекарства нужны, — предложила.

Не могла же я босая, лишь в одних носках, пойти в общественное место.

Стыдно.

Я же не оборванка какая-нибудь. У меня одежда есть. И обувь. У тетки осталась.

— У тебя и деньги есть на лекарства? — весело спросил Зверь.

Кровь прилила к лицу.

От унижения, непонятности ситуации, в которой оказалась, захотелось разрыдаться. Зверь он и есть Зверь. Не раздерет, так покалечит

Но нет. Не дождется моих слез.

Лишь сильнее сцепила зубы. А потом и вовсе отвернулась к окну.

Глава 3

Зверь смотрел на храбрящуюся Лялю и мысленно улыбался.

Какая же она смешная. Как мокрый нахохлившийся воробышек. Забилась в угол салона и пытается делать невозмутимый вид, будто ничего странного и сверхестественного не происходит.

Глупая.

Маленькая.

Дрожащая.

Такую в руку возьмешь, чуть сильнее придавишь и все. Не станет Ляли.

Он никак не мог определиться со своим отношением к девушке. По сути он ее купил. Как товар. Как вещь. Она его с потрохами. Со всеми возможными правами и обязанностями. Из которых первых почти нет, а вторые зависят только от его желаний.

А почему бы и нет?! Ему предложили. Он не смел отказаться от столь щедрого предложения.

Товар-деньги-товар. Первое правило рынка.

Ее тетка — форменная идиотка. Как можно разбрасываться столь ценным ресурсом? И пусть Ляля ей и не дочь, но все же родная, племянница. Дочь брата. Да она с нее должна пылинки сдувать. Старость не за горами. Кто подаст стакан воды, когда станет совсем плохо и смерть постучится в окно? Только родная кровь.

У Зверя никого из родни не осталось. На свете не было ни одного близкого человека. Из дальних родственников в живых оставался один дядька по материнской линии. И тот два года назад умер от дизентерии.

Друзей, которые за него и в огонь и в воду, не завел. У одиночек друзей не бывает. Только соратники. Которые в любую минуту могут предать. Ради бабла. Или места под солнцем.

А так хочется быть кому-то нужным. Не ради чего-то. Выгоды. Власти. Денег. Просто так. Чтобы уважали его не за банковский счет. Не за блага, которыми может осыпать. Не за поддержку и протекцию. А просто так. Просто по любви.

И эта девочка, что трясется как осиновый лист, его пропуск к заветной мечте. Его карт-бланш. Его счастливый лотерейный билет.

Спасибо Дрону, это он подсказал, сам того не ведая. Лялина тетка не раз жаловалась на рынке, что племянница ей обуза. Мол, на ее содержание нужны куча денег, а когда они окупятся — неизвестно.

Девка-то в институт поступила, спит и видит себя дизайнером. А на учебу ей то карандаши, то краски подавай, то еще какую-то фигню. Работать на рынке не хочет, стыдно ей видите ли. Ее высокохудожественная натура не принимает похабщины.

Тетка же, желала бы от нее избавиться, да хоть как-то компенсировать свои затраты на содержание. Предлагала Марине Лошади, что бордель держит, купить Лялину девственность. Та бы подложила девку под богатого клиента.

И все при бабках. Одна Лялька без целки. Так все равно ее потеряет, когда под мужика ляжет. Лучше продать товар, пока цену имеет, а то потом поздно будет.

Только по цене не сошлись. Уж больно алчная у Ляльки тетка оказалась, а Марина Лошадь за лишнюю копейку удавится.

Когда Зверь узнал, то решил — Лялька его будет. И точка.

Редкая девица хранит себя до шестнадцати лет, а эта сберегла почти до двадцати. Значит, достойна стать матерью.

***

— Выходи, — приказал Зверь, стоя возле двери автомобиля

Под его насмешливо-ироничным взглядом не хотелось даже моргать, не говоря о том, чтобы двигаться. Не знала причины его веселья, да и знать не хотела.