По имени Зверь (СИ)

Но Зверь лукавит насчет своей неготовности. Я чувствую насколько сильно возбуждена его плоть, ощущаю жар.

— Ну я же хочу еще, — впервые позволяю себя закапризничать. И провожу коготками вдоль позвоночника мужчины. До самого основания. Трогаю ягодицы.

— Ах, ты, плутовка. А с виду и не скажешь, что внутри чертовка, — от удовольствия рычит Зверь.

И переворачивает меня на живот. А потом и вовсе ставит на четвереньки. Мне неудобно. Непривычно. Я не вижу лица мужчины.

Пытаюсь вернуться в исходное положение.

— Нет, крошка. Завела. Теперь давай поиграем.

Он властно накрывает рукой мою голову. Пригибает к кровати, заставляя прогнуться. При этом ловит обе руки и заводит за спину. Перехватывает своей ладонью.

— Не бойся, — шепчет. — Тебе понравится. Доверься мне.

Я затихаю, растревоженная открытостью позы.

Зверь все так же держит мои руки, при этом отклоняясь назад, отползая на коленях.

И вдруг я ощущаю горячий язык там, где еще недавно была мужская плоть.

От неожиданности вздрагиваю, пытаюсь подняться, но крепкий захват не позволяет двинуться. А язык продолжает вытворять чудеса, проникая, лаская, вылизывая.

На миг перед глазами возникает собачья свадьба, которую как-то наблюдала по весне. Кобелек точно так же вылизывал сучку, а она с радостью задирала хвост, позволяя себя ласкать.

Тело пронизывает волна наслаждения, когда воспоминания накладываются на ощущения.

В голове проскакивает мысль. Какие же мы звери. Те же инстинкты, желания, стремления.

Зверь вновь меняет положение и вместо языка в меня толкается возбужденное мужское орудие, заполняя всю до остатка. Я все никак не могу привыкнуть к его размеру и каждый раз мне кажется, что он слишком большой и во мне не поместится. И каждый раз я ошибаюсь.

Теперь движения медленные, плавные, скользящие. Зверь растягивает удовольствие, заставляя прочувствовать каждый миг единения. Он отпускает мои руки, тянет за локти на себя. Давление внутри усиливается. Толчки все продолжаются. Но теперь руки ласкают мою грудь, мнут ее, перекатывают между пальцами горошины сосков.

Миг. И короткая вспышка, схожая с разрядом тока пронизывает тело.

Еще миг. И новая волна удовольствия заставляет громко стонать.

По телу пробегают судороги. А Зверь все не кончает, продолжая проникать в меня.

Точек. Еще толчок и разрядка накрывает мужчину. От еще сильнее насаживает меня на себя. Вжимается, крепко притягивая к телу. Шепчет какие-то глупости. И гладит. Гладит. Гладит. Везде, где только достает.

— Лялечка, как ты? — меня укладывают на бок и прижимают к себе крепко-крепко.

— Хорошо, Сережа, — имя Зверя слетает с губ, но я не замечаю этого.

Мне очень хорошо. Тело плавает в сладкой истоме, разлитой в воздухе, так мне, по крайней мере, кажется.

Я переполнена удовольствием под самую завязочку. Мне не хочется ни шевелиться, ни даже разговаривать.

А Зверь, наоборот, хочет поговорить.

— Как ты меня назвала? — просит повторить.

Мысли с огромным трудом возвращаются в недавнее прошлое.

— Сережа?! Да?! Ты об этом? — спрашиваю, прикрыв глаза. Мне бы заснуть. Я так устала от наслаждения. Не в плохом, а в хорошем смысле. Зверь укатал меня. Заездил. Затрахал.

Хотя, нет. Последнее совершенно не подходит. Слишком грубо и не отражает действительного положения вещей.

Залюбил. Нежно и ласково довел до блаженства. Сделал приятно.

— Мне нравится когда ты называешь меня по имени, — признается.

Я поворачиваюсь в объятьях мужчины. Хочу увидеть его глаза. Посмотреть в них. Понять, а не смеется ли?

Почему-то мне кажется, что для взрослого мужчины не должно играть столь большую роль то, как его называют.

Но нет. Зверь серьезен. Его взгляд внимателен, насторожен, хоть и удовлетворен.

— Сережа, — говорю через несколько мгновений. И рискую продолжить. — Сереженька.

В глазах Зверя вспыхивают искры ликования. Его лицо, красивое и до этого, становится еще красивее от расцветшей на нем улыбки. В уголках глаз мужчины появляются тоненькие морщинки. Но они не портят его, а добавляют очарования и немного шарма. Он становится похож на известного французского актера. Любителя женщин. Сердцееда.

— Ох, Лялька, — меня прижимают к себе крепко-крепко. — Как же я тебя…, - Зверь замолкает. Не договаривает. Но отчего-го за многоточием мне слышится волшебное признание в глубоких чувствах.

Неужели я этого хочу?

Чтобы Зверь признался мне в … чем?

Я замираю, понимая, что боюсь признаться сама себе что именно хочу услышать от Зверя.

Еще недавно я боялась его, а иной раз даже ненавидела. Но что-то изменилось. В нем. Во мне. Мы стали другими. И между нами появился мостик. И теперь мы идем по этому мостику друг другу навстречу.

Мостик качается, грозится сбросить с себя. Но мы все равно идем, не смотря ни на что.

И я рада тому что происходит. Но рад ли этому Зверь?

Однако спросить у него я еще не готова.

Глава 32

Один день может изменить жизнь. Одна ночь в состоянии изменить отношение. Я познала это в полной мере.

— Ляля, ты готова? — в комнату заглянул Зверь.

Я стояла перед зеркалом, пытаясь понять понравлюсь ли или нет одному конкретному мужчине.