По исчезающим следам

– Предлагаю найти автора и без всякого изящества перегрызть ему горло. Ты со мной?

– Еще бы.

Если я чему и научилась у нечисти, так это идти до конца.

Мартын не оглядывался. Пленник, шатаясь, ковылял чуть впереди, похожий на собранную неумелым мастером куклу, у которой не хватает шарниров. Его ноги то и дело подгибались, он падал, получая пинок от парня, вставал и шел дальше. И так до бесконечности.

Когда мы вышли к озеру, к невидимой преграде, звезды уже поблекли. Здесь кончалась иллюзия, здесь же она и начиналась, там, куда нас не пускала эластичная пелена. Но в этот раз мы не собирались отступать. Стоящие за песками это знали. Нас уже ждали.

Все, кого мы видели на стежке, стояли там, собранные невидимой рукой, живые, здоровые и обновленные. И только один из них смотрел на нас с надеждой. Баюн зарычал, дернулся, но Ветер и Веник держали крепко.

Что это? Очередной выверт иллюзии или специально разыгранный спектакль?

Константин шевельнул пальцами, и в воздух взлетели фонтаны песка, бросив в лицо мелкое крошево. От неожиданности я пискнула, отступая назад. Пыль осела на десятке матовых кольев в человеческий рост, выросших из песка за секунду. Крепкий, смертельно опасный лес сталагмитов. Сказочник оказался насажен сразу на три кола. Хрип оборвался. Тело Баюна осыпалось, добавив толику песка к уже имеющемуся.

Обитатели песочного Юкова выполнили приказ своего иллюзорного хозяина.

Колья дрогнули и превратились в пыль. Исчезли, вызывая желание протереть глаза. Вся наша тили-мили-тряндия вызывает такое желание.

Мы стояли разделенные невидимой границей. Мы здесь, они там. Озеро за спинами живых мертвецов мерцало неправдоподобно синей каплей, по которой то и дело пробегала мелкая рябь.

Веник, Константин, мальчишка-охотник, старый свар, Алия, незнакомая женщина со стервозным лицом и девушка с длинными каштановыми волосами.

Мартын подтолкнул пленника вперед, и тот, всхрапнув, как лошадь, в очередной раз повалился на дорогу. Мужчина не хотел ничего: ни идти, ни умирать, ни жить. Больше парень не стал его поднимать. Зато девушка с густыми волосами проявила больше участия. Она по-звериному принюхалась и стала осторожно приближаться. Так лиса кружит возле раненого хорька вроде и добыча, но такая, что в любой момент может тяпнуть. Сын травителя разлепил черные, присыпанные песком глаза, облизал пересохшие губы и прошептал:

– Маша.

Девушка повела носом, изогнулась, опускаясь рядом с братом, и ласково положила руку ему на щеку. Мужчина едва слышно выдохнул. На загорелой коже девушки стали расцветать неровные красные пятна. Они дошли до тыльной стороны ладони, и по пальцам спустились на кожу пленника. Как сказал баюн, она больше не была человеком. Сын травителя застонал, но не отстранился. Кожа мужчины расцвела красными раздувающимися волдырями. Один из когтей девушки вспорол кожу на скуле брата. Она зажмурилась и облизала палец, вкус родной крови ей нравился.

– Побежден иллюзией, – сказал Мартын.

– Сын, – позвал черный целитель.

Но парень не отреагировал, он даже не смотрел на отца. Потому что один из его собственных миражей уже шел навстречу. Высокая стройная женщина. И это словно послужило сигналом, все пришло в движение. Алия приподняла край цветастой юбки, старик ухмыльнулся деснами, Ветер припал на руки к песку, в глубине которого было еще множество кольев.

Песок и огонь – два ингредиента, так любимые летними, соедини их и на выходе получишь стекло. Мутное, туманное, непрозрачное, самое низкопробное. Но острое.

Красивая надменная женщина уже сжимала холеными тонкими пальцами лицо Мартына. Парень пожирал глазами каждую черточку ее лица.

– Рад тебя видеть, сын, – у Константина было отличное настроение. – Я матери сразу предложил его, – кивок на мальчишку ветра, – усыновить. Хорош, ты должен это признать. Но она уперлась.

Парень не слышал, для него не существовало ничего, кроме тонкого капризного лица напротив. Я никогда не видела эту женщину и доподлинно знала только одно: мать сына черного целителя умерла, когда тот был еще ребенком, задолго до моего появления в Юково. И если ходили насчет ее какие-то слухи, то человека они обходили стороной.

Сейчас этот мираж мог делать с молодым целителем все что угодно. Мог поцеловать или выколоть глаза, парень с радостью примет и то, и другое.

Лицо пленника, распластанного по земле, болезненно кривилось, один из волдырей над бровью лопнул, заливая глаз желтоватым гноем. Сидящая рядом девушка улыбнулась.

Чужие холодные пальцы коснулись моих, я вскрикнула. Рядом стояла Алия, смотря на мир глазами, сделанными из черного песка. Не было сказано ни слова. Я рванулась в сторону и оказалась лицом к лицу со стариком. Морщины расписали его кожу диковинными узорами, шрамами гор, впадинами рек, следами, оставленными временем. Сергий ощерился голыми деснами, похожими на куски сырого мяса, смерть не пошла ему на пользу. Алия схватила меня за руку и резко завела ее за спину, одновременно запуская пальцы в волосы, сжимая их и задирая голову кверху. Сваар поднял ладонь, желтые слоящиеся когти замерли напротив моей шеи.