По Ишиму и Тоболу

Огороды не имѣютъ большого значенія здѣсь, не представляя существеннаго элемента хозяйства. Но, тѣмъ не менѣе, они въ большинствѣ хозяйствъ имѣются. При этомъ тѣ огороды, которые непосредственно примыкаютъ къ деревнѣ, состоятъ въ наслѣдственномъ пользованіи каждаго дома и совершенно изъяты изъ сферы власти міра; они никогда не передѣляются, не отрѣзываются и не прирѣзываются, да, по своей незначительности и ничтожной роли въ хозяйствѣ, этотъ родъ угодій никогда и не вызываетъ недоразумѣній; только бабы иногда возбуждаютъ по поводу капустниковъ пререканія между собой. Когда же является надобность отрѣзать мѣсто подъ огородъ для новаго хозяйства, то пустопорожнее мѣсто всегда находится возлѣ деревни.

Кромѣ этого, есть много любителей рѣпы или моркови, которымъ обыкновенный огородъ кажется неудовлетворительнымъ; тогда они садятъ овощи на поляхъ, вдали отъ деревни, очень часто на вольныхъ земляхъ, не встрѣчая никакого возраженія со стороны односельчанъ.

Усадьбы и права владѣнія ими соотвѣтствуютъ всему, что сейчасъ разсказано о другихъ родахъ угодій. Онѣ также раздѣляются на два порядка, смотря по силѣ власти міра надъ ними. Усадьбы, на которыхъ стоятъ собственно дома и другія постройки деревни, находятся въ личномъ владѣніи каждаго домохозяина, переходятъ наслѣдственно изъ поколѣнія въ поколѣніе, передаваясь иногда даже по духовному завѣщанію. Если обществу встрѣчается необходимость отвода новой усадьбы подъ строенія новаго семейства, то земля всегда отыскивается среди пустопорожнихъ мѣстъ, никѣмъ въ частности не занятыхъ и принадлежащихъ вообще деревнѣ.

Другой родъ усадебъ — это такъ называемыя заимки съ такимъ правомъ давности (онѣ возникли сотни лѣтъ назадъ), что ихъ не трогаютъ ни въ какомъ случаѣ, ожидая для ихъ раздѣла ревизіи; онѣ передаются изъ поколѣнія въ поколѣніе и не входятъ въ кругъ вмѣшательства общества. На нихъ строятся избушки, овины, сараи, гумны, и никто не считаетъ себя вправѣ выражать на это неудовольствіе. Но большинство заимокъ, болѣе поздняго захвата и болѣе мелкіе по своимъ строеніямъ, признаются собственностью домохозяина до тѣхъ только поръ, пока онъ не бросилъ ихъ, а затѣмъ они или дѣлаются вольными, или поступаютъ въ полное распоряженіе міра. То же самое можно сказать и о земляхъ, принадлежащихъ къ этимъ заимкамъ. Такъ, у знакомаго мнѣ крестьянина сгорѣла заимка, состоящая изъ избушки и сарая, а вмѣстѣ съ этими постройками сгорѣли и двѣ его лошади, на которыхъ въ этотъ день семья пріѣхала въ поле на работу. Крестьянинъ сильно обѣднѣлъ и не въ силахъ построить новую заимку; и если нѣкоторое время снова не займетъ ее, то она перейдетъ въ распоряженіе міра или въ качествѣ вольнаго мѣста будетъ занята другимъ.

Лѣса не являются исключеніемъ изъ общаго порядка.

Одни изъ нихъ съ незапамятныхъ временъ раздѣлены по дворамъ, за которыми и закрѣпились неподвижно. Участки эти, разумѣется, неравномѣрны, рѣдко находясь въ соотвѣтствіи съ количествомъ душъ двора. Лежатъ они преимущественно недалеко отъ деревень, чѣмъ отличаются своимъ хорошимъ качествомъ. Пользованіе ими не ограничено никакими стѣсненіями; всякій владѣлецъ можетъ безконечное число лѣтъ ростить свой лѣсъ, но можетъ и до чиста его вырубить, выкорчевать и обратить подъ пашню или покосъ, можетъ даже просто опустошить свой участокъ безпорядочно, и никто слова ему на это не скажетъ. Тѣмъ не менѣе, крестьяне ждутъ только ревизіи, чтобы уровнять лѣсныя дачи пропорціонально количеству душъ.

Всѣ остальные лѣса, не вошедшіе въ наслѣдственные участки по отдаленности или вслѣдствіе малоцѣнности, принадлежатъ къ числу вольныхъ. Никто не станетъ возражать изъ односельчанъ, если крестьянинъ вырубитъ изъ этихъ лѣсовъ какія-нибудь мелочи для хозяйскихъ нуждъ — оглобли, ось, корягу для дуги или возъ прутьевъ для плетня. Во многихъ мѣстахъ до послѣдняго времени были даже такія лѣсныя дачи, изъ которыхъ каждый могъ рубить дровъ сколько ему нужно. Но въ большинствѣ случаевъ для крупныхъ порубокъ назначается время и мѣсто, и лѣсъ дѣлится пропорціально числу душъ.

Озера и рѣки съ каждымъ годомъ теряютъ свое значеніе угодій, вслѣдствіе постояннаго уменьшенія рыбы въ нихъ, но пока онѣ все-таки должны идти въ счетъ. На обыкновенныхъ озерахъ каждый крестьянинъ имѣетъ право ловить рыбу сколько можетъ и какими угодно снастями. Дѣломъ этимъ заняты по большей части одни старики, неспособные уже къ другой работѣ.