Читаем По Южной Индии полностью

Рикша умоляюще смотрит на них. Ему просто необходимо доесть этот второй банан. Но женщины торопятся. Да и с какой стати они будут ждать? Вон сколько свободных рикш! Двое уже подъезжают к ним. Али спешно сует недоеденный банан в карман и вскакивает на седло. Старшая женщина все еще ворчит, усаживаясь в коляске. Снова вращаются педали. Но двоих везти тяжело, очень тяжело. А Али даже не дали подкрепиться. Впереди ослепительная лента дороги. Улица очень длинная, гораздо длиннее, чем была утром. Каждый оборот педалей дает себя чувствовать. Руки на руле, казалось, онемели. Руль становится непослушным. Одежда прилипла к мокрому разгоряченному телу. Перед глазам красные круги. Соленый пот разъедает кожу. А улица все тянется и тянется. Бесконечная улица в красном тумане. У нее нет конца. Али кажется, что этого конца никогда и не было. В ушах стучат молотки. Они стучат все громче и громче: «Нет конца, нет конца». А лента улицы все растет и растет. Красная длинная лента. Она смеется в лицо рикше и извивается в издевательском вопле: «У меня нет конца, куда ты едешь? У меня нет конца!» Пустые, черные окна домов подмаргивают Али и шипят: «У дороги нет конца, нет конца. Остановись, остановись». Перед глазами в каком-то диком танце прыгают черные окна и красная дорога. Черное и красное, красное и черное… Больше ничего. Весь мир составлен только из двух цветов: красного и черного. Руль выскальзывает из потных ослабевших рук. Ноги соскакивают с педалей. Нет силы поставить их на место. Но мозг сверлит одна неотступная мысль: «Если я доеду до конца, то получу четыре аны. Четыре аны — это не много, но и не мало. Надо доехать до конца, надо…» Али поднимает лицо к небу, но солнца не видит. Там опять только красная лента дороги. «Остановись, остановись, — стучит сердце, — если ты не остановишься, остановлюсь я». Али прижимает руку к груди. Сердце еще бьется. Его гулкие удары отдают в голове. Али не доезжает до конца. Сквозь черно-красный воздух перед ним возникает знакомое лицо. Это Ахмед, товарищ Али. Его коляска пуста.

— Эй, Ахмед! — хочет крикнуть Али, но язык не повинуется. Али беспомощно взмахивает рукой. Ахмед понял. Он подъезжает к рикше и забирает его седоков. Две аны он отдает Али, две остальные он получит, когда доставит женщин на место. Али ставит коляску под дерево и, обессиленный, валится на землю.

— Эй, рикша! — откуда-то издалека доносится голос. Али не шевелится.

— Эй, рикша! Я тебе говорю! Поедешь ли ты или нет? Али с трудом поворачивает голову, видит двух человек и делает отрицательный жест. В голове пульсирует мысль: «Потерял четыре аны, потерял четыре аны…» И потом все куда-то проваливается.

— Я тебе говорил, — обращается звавший рикшу к своему спутнику, — что хайдарабадские рикши самые ленивые. Смотри, разлегся. Думает, что деньги ему упадут с неба.

Нет, Али так не думает. Он вообще уже не думает. Он лежит с широко раскрытыми глазами смотрит в небо. Там уже нет красной дороги и черных окон. Только бездонная ослепительная голубизна. Покой и свобода. И, наверно, прохлада. Али нащупывает в кармане недоеденный банан. Но есть уже не хочется, нет сил. Мягкая, душная вата постепенно обволакивает его сознание, и Али забывается. Он не помнит, сколько времени это продолжается. Когда Али приходит в себя, улицу уже пересекают длинные тени. Рикша съедает банан и медленно едет вдоль улицы.

— Эй, рикша!

Новый седок садится в коляску. Но теперь крутить педали легче, хотя во всем теле еще чувствуется усталость. Али возвращается домой поздно вечером. Он уже не сидит на велосипеде, а шагает рядом с коляской. Придя домой, он забывается тяжелым сном, тут же в маленьком дворике. А назавтра Али снова катит коляску по городским улицам

— Эй, рикша! Эй, рикша! И так целый день.

Но Али не всегда приходится ночевать дома. Иногда у него нет сил доехать. И он спит прямо на улице, неудобно свернувшись в своей коляске.

В городе часто бывают праздники, но Али от этого не легче. В праздники приходится много работать. Но и у Али есть свой праздник.

С утра в день Первого мая по городу ездили грузовики с рабочими. Рабочие размахивали красными флагами и пели песни. Был жаркий сезон, и на улицах алыми цветами рдели деревья, которые в Индии называют «пламя лесов». Мне казалось, что город специально украсился к первомайскому празднику. Вдоль широкой улицы, которая ведет от рынка Муаззам-джахи к зданию Национального конгресса, двигались колонны демонстрантов. Над колоннами развевались красные флаги и плыли транспаранты с призывами хайдарабадских профсоюзов. Я остановилась на тротуаре, чтобы лучше разглядеть демонстрантов. Вдруг кто-то окликнул меня. Я обернулась и увидела Али. Рядом с ним не было коляски, и от этого он выглядел немного растерянным и странным. К нагрудному карману его чистой рубашки был приколот алый цветок, «пламя лесов».

— Али? Разве ты сегодня не работаешь?

— Нет, мэм-саб. Сегодня у меня праздник.

— Ты был там? — я кивнула в сторону демонстрантов.

— Я только что оттуда. Был большой митинг и говорил товарищ Макдум.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1941: фатальная ошибка Генштаба
1941: фатальная ошибка Генштаба

Всё ли мы знаем о трагических событиях июня 1941 года? В книге Геннадия Спаськова представлен нетривиальный взгляд на начало Великой Отечественной войны и даны ответы на вопросы:– если Сталин не верил в нападение Гитлера, почему приграничные дивизии Красной армии заняли боевые позиции 18 июня 1941?– кто и зачем 21 июня отвел их от границы на участках главных ударов вермахта?– какую ошибку Генштаба следует считать фатальной, приведшей к поражениям Красной армии в первые месяцы войны?– что случилось со Сталиным вечером 20 июня?– почему рутинный процесс приведения РККА в боеготовность мог ввергнуть СССР в гибельную войну на два фронта?– почему Черчилля затащили в антигитлеровскую коалицию против его воли и кто был истинным врагом Британской империи – Гитлер или Рузвельт?– почему победа над Германией в союзе с СССР и США несла Великобритании гибель как империи и зачем Черчилль готовил бомбардировку СССР 22 июня 1941 года?

Геннадий Николаевич Спаськов

Публицистика / Альтернативные науки и научные теории / Документальное
Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза
10 дней в ИГИЛ* (* Организация запрещена на территории РФ)
10 дней в ИГИЛ* (* Организация запрещена на территории РФ)

[b]Организация ИГИЛ запрещена на территории РФ.[/b]Эта книга – шокирующий рассказ о десяти днях, проведенных немецким журналистом на территории, захваченной запрещенной в России террористической организацией «Исламское государство» (ИГИЛ, ИГ). Юрген Тоденхёфер стал первым западным журналистом, сумевшим выбраться оттуда живым. Все это время он буквально ходил по лезвию ножа, общаясь с боевиками, «чиновниками» и местным населением, скрываясь от американских беспилотников и бомб…С предельной честностью и беспристрастностью автор анализирует идеологию террористов. Составив психологические портреты боевиков, он выясняет, что заставило всех этих людей оставить семью, приличную работу, всю свою прежнюю жизнь – чтобы стать врагами человечества.

Юрген Тоденхёфер

Документальная литература / Публицистика / Документальное