По ходу пьесы. История одного пистолета. Это его дело. Внезапная смерть игрока. Идея в семь миллионов

Не знаю, что за чувство связывало Зарембу с моей женой. Была ли это любовь или одно из множества любовных увлечений. Не думаю, что он стремился развести Барбару и упрочить свои отношения с ней. Это навредило бы его популярности у несовершеннолетних поклонниц, могло даже испортить карьеру. А такие вещи у Мариана были на первом плане. Боялся он, наверное, и того, что брак с женщиной, которая много старше, сделает его посмешищем в актерском мире.

Бася ему безусловно нравилась. Она была интересная, изящная женщина. Отчасти ему импонировала ее интеллигентность, умение вести себя в обществе, чего Зарембе, пожалуй, недоставало. А главное, она была не похожа на предыдущих пассий кинознаменитости. В деле есть фотографии Зарембы, который лежит на сцене в окровавленной рубашке. Их показал мне на допросе следователь. Снимки даже в малой степени не передают, насколько он был красив. Внешность его была такого типа, когда о мужчине говорят «красавчик». А иногда иначе: «душка» или «пижон». В такой красоте, я имею в виду лицо, нет ничего мужского. Если нарядить его в платье, Мариан мог бы играть роли хорошеньких женщин. Такой тип нравится преимущественно молоденьким девочкам и… пожилым дамам. Барбара действительно была намного старше Зарембы, но пожилой ее не назовешь.

А кроме того, она что-то значила. В театре ее ценили, был успех на телевидении, любила публика. Это ставило ее выше прежних любовниц Зарембы. А их было порядочно. У коллег он имел репутацию Дон Жуана, для которого количество куда важнее качества.

При всем этом я думал, что Заремба не будет глубоко ввязываться в новый роман, что рано или поздно этот суррогат чувства испарится сам собой, как и предыдущие увлечения моей жены. Я недооценил силы чувств Барбары, которая явно стремилась поставить всех перед свершившимся фактом и сделать ситуацию необратимой.

Атмосфера в доме стала невыносимой. Беспрестанные ссоры и скандалы. Они вспыхивали без всякой моей вины. Достаточно было сделать самое невинное замечание, как жена разражалась целым потоком слов, не выбирая при этом выражений. Я слишком хорошо ее знал, чтобы не понять: это просто новая манера поведения. Барбара была хорошей актрисой и играла дома роль ведьмы. Умышленно старалась уязвить мое самолюбие. Она знала, что, потребуй я развода «вследствие разрыва супружеских отношений», суд ей оставит детей. Она меня хотела заставить подать на развод. Я это прекрасно понимал и не реагировал на выходки жены.

Она провоцировала меня на каждом шагу. Заремба в этой игре не участвовал. Он меня по возможности избегал. Случайно я услышал его разговор с Барбарой. Я не подслушивал, я вообще никогда не следил за женой. Это вышло случайно: они говорили в коридоре, около гримерных, а я стоял чуть ниже, на лестнице, у правой кулисы. Мариан довольно резко упрекал Барбару, говоря, что знакомые над нею смеются и что зря она валяет дурака.

Видимо, после этого разговора жена изменила тактику. Она решила вызвать публичный скандал, после которого Зарембе деться будет некуда. Случай скоро представился. Я говорю о ссоре, которая произошла за четыре дня до трагедии, случившейся двадцать восьмого сентября, той самой ссоре, которую следствие сочло главным доказательством моей виновности.

Двадцать четвертого сентября у нас, как обычно, шла «Мари-Октябрь». Роль Ружье исполнял Зигмунт Висняк. Зарембы в театре не было. Все было готово к спектаклю, не было только Барбары. А ведь актер должен быть в театре за час до представления.

Наконец она явилась! За двадцать минут до первого звонка, когда наше волнение, вызванное отсутствием актрисы, у которой дублерши не было, достигло высшей точки. При виде Барбары, которая не спеша направилась в гримерную, я закричал: «Что с тобой? Через пятнадцать минут твой выход. Где ты была?»

И началось. Барбара устроила самый что ни на есть безобразный скандал. Кричала, что пришла от любовника. Обрушилась на меня с площадной бранью, со словами, которых я никогда раньше от нее не слыхал. Если б я не знал, что она вообще не пьет, подумал бы, что Барбара явилась в театр пьяная в доску.