По ходу пьесы

— Хорошо, начну еще с театрального училища. В актерской профессии полную бездарность встретишь реже, чем, например, среди юристов или инженеров. Это потому, что желающих поступить очень много, а число мест в трех польских училищах: в Варшаве, Кракове и Лодзи — строго ограничено. На одно место приходится в среднем примерно тридцать кандидатов. Экзаменуют долго и всесторонне. О том, чтоб дуриком проскочить, и речи быть не может. Комиссия отсеет неспособных. А вот при экзаменах в политехнический и в университет можно рассчитывать на случай.

— На старших курсах случайные люди отсеиваются, — заметил прокурор. — Диплом получает меньше половины поступивших.

— Конечно, отсев и в других вузах велик, — согласился Павельский, — но всегда есть шанс, что какой-нибудь «зубрила» проскочит экзаменационные преграды и выйдет с дипломом. Скверные юристы и инженеры не такая уж редкость.

— Ну и что?

— Просто я хочу подчеркнуть, что театральное училище без того, что актеры называют «искрой божьей», кончить гораздо труднее. А вот Висняку удалось. Каким чудом эта полная бездарность одолела вступительные экзамены и несколько лет занятий? Не знаю! Я спрашивал как-то Летынского и других театральных педагогов. Они тоже видят, что на сцене Висняк вроде куклы, признают, что напрасно пустили его в актеры.

— Может, он был «зубрилой»?

— Наверняка. Но этого мало. И все-таки факт: Висняк окончил театральный институт и получил приглашение в провинциальный театр. Кажется, в Тарнов. У маленьких театров в провинции всегда трудности с составом. Если кто блеснет, сразу перебирается в большой город. С Висняком было наоборот. Каждый из директоров хотел от него избавиться и подсовывал своему смертельному врагу. Так Зигмунт кочевал из театра в театр. Редко где ему удавалось продержаться целый сезон. И везде, где бы он ни появлялся, ухитрялся быстро перессорить всю труппу между собой и директора со всеми актерами. По части интриг это истинный мастер. Прямо-таки артист. Не брезговал он, надо думать, и шантажом. Среди актеров поговаривали, что он шантажировал одну известную и хорошо оплачиваемую певицу. Были какие-то снимки, сделанные в момент, когда дама совершенно упилась. Называлась и фамилия Висняка, как человека, который получил с этого прибыль в звонкой монете. Другие участники этой истории якобы просто пошутили. Не знаю, сколько в этом правды. В прокуратуру дело не пошло.

— Я слышал про это дело, — подтвердил капитан. — Припоминаю, что тогда называли фамилию Висняка. Но следствия мы не начали, так как официального заявления к нам не поступило. Допросили только певицу. Она все отрицала, но можно ли ей верить?

— Висняк и Заремба вместе кончили институт. Заремба ничем особенным не выделялся. Висняк не раз хвалился, что, если б не он, Мариан из-за своей лени не получил бы диплома. Будто бы он всегда списывал у Зигмунта. Заремба не отрицал. К тому же они были земляками. Заремба — сын крестьянина из-под Остроленки. Висняк родился в Ломже. С первого курса держались вместе.

— Да, — признался прокурор. — Мы, радомские, в университете тоже общались больше меж собой, чем с остальными коллегами.

— Странная была дружба между этими актерами. Заремба, который в институте, может, и пользовался помощью зубрилы приятеля, в кино выступал с успехом. Стал звездой экрана и, когда режиссерам пришлось с ним считаться, начал таскать за собой и Зигмунта. В каждом фильме с Марианом в главной роли приходилось выкраивать эпизод для Висняка. Если эпизода не было, Висняка приглашали дублировать в опасных сценах. Например, где Мариан должен был падать с лошади или пробегать близ рвущихся снарядов, его заменял Зигмунт. Ростом и телосложением они были схожи, цвет волос — одинаковый. Сзади их трудно различить.

— Я слышал, — заметил капитан, — что в американском кино прославленные звезды имеют постоянных дублеров.

— Да, — ответил помреж. — Работа дублера, особенно в ковбойских или приключенческих фильмах, бывает подчас очень опасна. У нас по-другому. Опасности куда меньше. Но иметь дублера льстило самолюбию Зарембы, приятель же мог подзаработать. Дошло ведь до того, что Висняк был чуть ли не единственным безработным актером в Польше. Самые скверные провинциальные театры не хотели его приглашать.

— Надо полагать, — вставил капитан, — что Висняк был Зарембе благодарен за помощь.

— О-о! Вы не знаете Висняка, представить не можете, какая бездна самолюбия и тщеславия таится в его душе. Вовсе он не был благодарен. Наоборот, думал, что все против него сговорились. Интригами объяснял тот факт, что Заремба прославился, а он остался в тени, хотя должно-де быть наоборот. Терпеть не мог Мариана, но чувства свои умел скрывать. Если б я не знал так хорошо Зарембу и не слыхал про его амурные похождения, мог бы даже заподозрить знаменитость в противоестественных склонностях. Их у него, конечно, не было, хотя об интересах Зигмунта он заботился больше, чем о своих.

Лучше всего об этом говорит история с приглашением Зарембы в «Колизей».

— Голобля приглашал?