По холодным следам

Крохотный мир человека бесконечно велик. Мыслью своей охватываем мы всю Вселенную, достигаем отдаленнейших звезд. И вся Вселенная, лучи всех звезд входят в человека. Человек впитывает Вселенную своим телом и разумом. А она несет его в себе, как океан несет пылинку.

В конце XVIII века Радищев писал: «Человек — единоутробный сородственник, брат всему на земле живущему, не только зверю, птице, рыбе, насекомому, черепокожему, полипу, но растению, грибу, мху, плесени, металлу, стеклу, камню, земле».

Коли меняется окружающий мир, то должно меняться и его микроскопическое искаженное отражение — человек. Эта нехитрая мысль долго не приходила в голову мудрецам. Да и сам окружающий мир прежде признавался неизменным, созданным единым разом и навечно.

Даже великие биологи XVIII века, составившие описания тысяч животных, теряли уверенность, когда речь заходила о человеке. Правда, Линней объединил человека и обезьян в одну группу человекоподобных (антропоморфных) и назвал их господствующими (приматами). Находились мыслители (Ламарк), предполагавшие, что длительные изменения животных привели сначала к появлению обезьян, а затем человека.

Впрочем, близкое родство человека с обезьяной прекрасно понимали жители Индонезии, назвавшие одну из обезьян орангутангом, то есть «лесным человеком». А в Африке существовала легенда о превращении обезьян в людей. Ее пересказал Редьярд Киплинг:

Дали им плуги и косы,
Велели им строить мосты,
Посадили в темницы из глины
И… отрезали им хвосты.

А настоящие обезьяны, напуганные столь ужасной судьбой, стали прятаться в лесах:

Мы к ним подойти не смеем,
Потому что, узнав нас, тотчас
Земледельцы придут в наши чащи
И заставят работать и нас.

Однако все эти догадки были плодом воображения. Во времена Кювье не было известно ни одной достоверной находки каких бы то ни было предков человека. «Ископаемых человеческих костей не существует», — утверждал Кювье в своей книге о переворотах. Но тотчас уточнял (суровые критики Кювье почему-то забывают это):

«Итак, все заставляет нас думать, что вид человека не существовал в тех областях, где находят ископаемые кости (животных), погребенные в эпоху переворотов… Отсюда, однако, я не хочу делать вывода, что человек совершенно не существовал до этой эпохи. Он мог жить в каких-нибудь небольших областях, откуда мог заселить землю после этих ужасных событий…»

Первым из ученых Кювье связывал судьбу человека с ледниковой эпохой (он считал, что последняя катастрофа связана с великими похолоданиями). Но этот его вывод был надолго забыт.

Лишь в середине прошлого века появились факты, доказывающие древность человека.

Больших успехов достигла сравнительная анатомия, область биологии, занимающаяся сравнением строения тела различных животных. Были тщательно изучены многочисленные подобия и несущественные отличия в строении человека и обезьян. Даже мозг у них оказался очень сходен. А умственная деятельность человека, благодаря трудам физиологов (Сеченова, например), стала терять покрывала таинственности.

В некоторых пещерах Франции и Испании обнаружились странные человеческие черепа и кости, отличные от современных. Каменных орудий, изготовленных явно человеком, находить стали так много, что для подобных сообщений был создан в 1864 году специальный археологический журнал. В том же году была найдена пластинка из мамонтовой кости с выцарапанным изображением мамонта.

В 1860 году Французская академия запретила палеонтологу Ларте (кстати, это он отыскал пластинку с рисунком мамонта) сделать доклад о древности рода человеческого. А три года спустя в Англии вышла книга Лайеля «Древность человека». Знаменитый геолог отметил, что каменные орудия нередко находятся среди костей давно исчезнувших животных.

И все-таки в те годы проблему происхождения человека (а то и всех вообще живых существ) некоторые ученые считали недоступной для науки. Палеонтолог и исследователь ледников Луи Агассис заявил: «Каждый отдельный вид в мире животных и растений это — облеченная в телесную форму творческая мысль бога». А там, где ссылаются на бога, свободной научной мысли делать нечего.

Требовалось не просто добыть новые факты или придумать точные и убедительные законы природы. Достаточно было из имеющихся фактов создать стройное «тело» научной теории и пронизать, оживить его имеющимися идеями. Эта задача оказалась под силу Дарвину.

Труды Дарвина о естественном отборе и происхождении человека пробили огромную брешь в обветшавшем здании прежней биологии. Сюда устремился могучий, все возрастающий поток научной мысли.