По холодным следам

Главная задача палеонтологов — восстановить облик вымершего животного по его остаткам, а то и по одним лишь следам (от некоторых животных по сей день сохранились одни лишь следы). А в каких слоях встречены кости, какие другие ископаемые соседствуют с ними, какие геологические силы изменяли и превращали в камень остатки — эти вопросы считались второстепенными.

Наконец палеонтологи разобрались с главной задачей и восстановили множество вымерших видов животных и растений. К этому времени зародилась новая, очень интересная наука (сейчас она близится к расцвету) — экология. Она изучает живые существа в их взаимосвязи между собой и со средой обитания. Ее интересует жизнь сообществ в определенных географических условиях.

Экология от современности стала углубляться в прошлое. Появилась палеоэкология — подобная мосту, связывающему геологию с биологией (палеонтологией). Однако наука еще очень молодая.

Чтобы восстановить географическую обстановку прошлого, требуются не единичные находки ископаемых, а массовые, требуется кропотливое исследование слоев, содержащих остатки. Нужны знания биологии, экологии, географии, геологии. В этих науках немало остается «белых пятен». Да и знания отдельных ученых (ведь открытия делают конкретные ученые) ограниченны.

Геологи восстанавливали историю ледникового периода, исследуя современный рельеф, четвертичные отложения, валуны. Палеонтологи стремились к тому же, изучая ископаемые остатки. Как бы две бригады пробивали туннель с разных сторон горы. Ничего удивительного, если при встрече оказалось, что штольни не очень точно стыкуются между собой.

Значит, вовсе не обязательно пугаться некоторых противоречий и головоломок. Они неизбежны. Тем более, когда науки молоды, фактов очень много, а знания наши — тоже неизбежность! — ограниченны.

Известный русский биолог Н. К. Кольцов говорил: «Наука есть искание истины». В. И. Вернадский писал о необходимости полной свободы в этих исканиях:

«Ученые — те же фантазеры и художники; они не вольны над своими идеями; они могут хорошо работать только над тем, к чему лежит их мысль, к чему влечет их чувство. В них идеи сменяются, появляются самые невозможные; они роятся, кружатся, сливаются… И среди таких идей они живут, и для таких идей они работают».

В науке вряд ли есть теории, не вызывающие совершенно никаких возражений и абсолютно непротиворечивые. Природа остается многообразнее и сложнее, чем наши выдумки о ней.

То, что имеются факты, противоречащие современной ледниковой теории, — очень хорошо! Они служат залогом дальнейших улучшений, дальнейшего совершенства теории.

В науке постоянно взамен старых теорий приходит новая, не отменяющая их, но обобщающая. Через какое-то время оказывается, что некоторые факты противоречат и ей. Значит, должна появиться еще более полная теория… Противоречия — двигатель научной мысли, они помогают постигать окружающий нас мир, в котором между прочим, тоже предостаточно противоречий.

Глава VIII Обновление теории

Старое не разрушается, но исчезает, расплывается благодаря созданию нового, и часть этого нового оказывается сущею в старом, хотя она и не была в нем видна.

В. И. Вернадский

Движение мысли и техника

Наука — искание истины. История науки — история идей и теорий, движения научной мысли. Казалось бы, при чем тут техника? Для быстроты движения людей техника необходима. Но что она дает для быстроты движения бесплотных идей?

Очень много. С помощью техники наука стала развиваться с космической, никогда прежде не виданной скоростью. Например, число научных работ в нашем веке увеличивается в геометрической прогрессии.

Могла ли существовать наука без техники? Без часов, микроскопов, телескопов, призм, химических реактивов, электрических приборов и великого множества других приспособлений, выдуманных и построенных человеком?

Одними лишь рассуждениями науку не создать. Наши биологические приборы — органы чувств — имеют очень ограниченные возможности. Глаз видит крохотную часть спектра электромагнитных волн и предметы лишь очень ограниченных размеров. Ухо ощущает незначительный диапазон звуковых волн, да и тот с годами убывает. Еще более ограниченны (даже в сравнении с животными) возможности обоняния, вкуса, осязания.

Наши органы чувств имеют еще один серьезный недостаток, с точки зрения науки. Они не у всех людей одинаковы. Даже цвета большинство людей воспринимают по-разному. А уж о звуках или вкусовых ощущениях и говорить нечего.

Галилей проводил физические опыты, используя вместо секундомера удары своего сердца. Однако известно, как сильно различаются между собой пульсы разных людей. У одного и того же человека сердце то колотится очень часто (при возбуждении), то успокаивается и бьется медленно (во время сна). Что бы вышло, если б каждый ученый полагался лишь на биение собственного сердца?