По когтю льва (СИ)

- Не Алекс, Солен. Тебе нужно было приехать ко мне раньше. Я сразу поняла, чем очередная чистка в партии может тебе грозить. И предупреждала, помнишь? Счастье, что ты серьёзно не пострадал!

Он усмехнулся, подал ей руку, и они пошли вдоль перрона:

- Пожалуй, я немного увлёкся делами “Гроздьев”. Но теперь свободен, и готов всецело посвятить себя служению Карде. Здесь есть интересные дела для такого как я, Мира?

- Ищи сам, - бывшая вампирша улыбнулась, показав острые клыки. - В Карде, как и всегда, всё вертится вокруг carere morte.

- Я читал, какие-то сумасшедшие мистики занялись здесь получением искусственного проклятия.

- Ты читал в “Вестнике”? Они всё переврали. Не искусственное проклятие - эти люди занимались просто изучением полезных свойств крови carere morte. Они обосновались в брошенном доме Митто, но, когда пошли нехорошие слухи, мои люди выгнали их из города.

- Правильно.

Мира поглядела с непонятным интересом:

- Изучение проклятия carere morte тебе не по душе, так?

- Если б я не был когда-то Избранным, возможно, мне понравился бы научный подход. Но я помню Дар, и отношение к нему Габриель и ей подобных не может мне нравиться.

- Carere morte не следует изучать? Но почему? Разве есть границы у познания?

Они тем временем выбрались на вокзальную площадь. Винсент увидел плакат “Гроздьев” на столбе и поморщился.

- И здесь они… Что вы сказали, тётя?

- Агитации в Карде до сих пор немного. Такие плакаты - большая редкость, не переживай. Я говорила про безграничность познания…

- Вам напомнить про безграничность Бездны? Мира, что с тобой, ты поддерживаешь этих сумасшедших?

Она смешалась:

- Нет, но… - Винсент по привычке повернул к бирже извозчиков, и Мира остановила его: - Лучше прогуляемся. Не возражаешь?

- Буду только рад.

Приятно и странно было гулять кардинским парком под руку с невысокой светловолосой дамой, вдыхать запах её тонких цветочных духов, слушать звонкий, тот же, что и в его детстве, голос… Мира была весела. Её рука легко, уютно лежала в его руке. Она не страшилась случайно задеть собеседника платьем или плечом, не стеснялась своих ярких глаз и звонкого голоса. Винсент размышлял, в чём причина такой почти непристойной при их истории благосклонности Миры, и вдруг понял: Мира попросту забыл о стене, всегда стоявшей между нею и племянником. Её мысли заняты сыном, чувства сгорели вместе со старой Академией. Об их больной несказанной любви помнит только Винсент.

Его рука окаменела, но Мира не заметила этого. Продолжила щебетать о странных исследователях проклятия carere morte:

- По правде сказать, у меня не было законных оснований прогонять их. Законность исследования carere morte и Дара всё-таки вне компетенции кого-либо…

- А ниточка к новому Избранному не найдена? - Винсент вспомнил своё давнее недоумение и порадовался, подумав, что его обсуждение поможет отвлечься от безумных мыслей о Мире. - Знаешь, в столице я всё размышлял над тайнами Латэ…

- Избранный, по-прежнему, невидимка. Так что Латэ?

- Он не просто закончил исследования Дара и проклятия - он запретил их! Странная смена мнения! И ведь это был его последний год в качестве главы Ордена… Ты помнишь тот год?

Мира усмехнулась:

- Тот год я провалялась без сознания после ранения. Ничем не могу помочь, Винсент.

- Эта тайна не даёт мне покоя давно. Если б Латэ оставил больше подсказок!

- Ты уверен, что он сам запретил продолжать им же начатые исследования? Может, это распоряжение отдал Карл, когда сменил Латэ на посту главы?

- Нет. И Карл вряд ли бы запретил эти исследования. Это сделал сам Латэ, причём он не рассказал свою тайну ни преемнику, ни кому бы то ни было в Ордене.

- Что было в тот год в Ордене? Ты смотрел архивы?

- Итоги, итоги, итоги. Латэ готовился передать все дела Карлу. Даже новичков во втором полугодии не посвящали, чтобы не менять готовую статистику. Посвятили всего одного.

- Кого? - Мира нахмурилась. - О, кажется, знаю. Ульрика Корвуса!

- Да, точно. Странно, правда? Что думаешь о нём?

- Ему надо было родиться двести лет назад, во времена фанатиков, вроде Диосов.

- Может быть. Но помнишь, тётя, когда мы ещё не отошли от удавшегося штурма “Тени Стража”, на волне радости выдвигались смелые предположения о том, к кому ушёл Дар после Габриель? Кто-то назвал тогда имя Корвуса.

- Корвус - Избранный? - Мира засмеялась, и Винсенту послышалась в этом смехе очень знакомое рыдание. - Нет, причём, определённо. Ульрик как-то раз попался Митто, уже после смерти Габриель. Адам обратил его в вампира, и во время инициации каких-то особенных свойств крови ни он, ни его подруга, не заметили. Ульрика потом исцелила Лира Диос - это я знаю уже со слов Корвуса.

- То есть, ты и с Митто общаешься?

Секундное замешательство. Мира словно поняла, что сказала лишнее, прикусила губы, но быстро нашлась:

- Эти вампиры носят серебряные ошейники. Я слежу за ними и надеюсь однажды отправить их по следу истинного Избранного.

- Где-то он опять прячется…

- Оставим тему Избранного! - с надломом в голосе. - Один Бог знает, как я устала от неё за годы!

- Понимаю. Прости, тётя.