По колено в крови. Откровения эсэсовца

Комично надув губы, он стал прикидывать, сколько же все-таки у них здесь войск. И вообще, как мне показалось, он явно строил из себя дурачка. А может, и на самом деле не знал. Во всяком случае, я терпеливо ждал. Не хотелось мне издеваться над этим солдатиком. Но и нас можно было понять — нам были необходимы сведения о силах противника.

— Не хотите отвечать мне, — вкрадчиво произнес я, — в таком случае, придется отвечать на вопросы офицеров СС у нас в тылу. Так что лучше уж мне все расскажите.

— Ладно, мне очень жаль, немец, но, наверное, придется переговорить с вашими офицерами.

Я присел в окоп и по рации связался со штабом, мол, так и так, поймали пленного. Ответивший мне офицер стал расспрашивать меня, есть ли возможность выпытать у него нужные сведения. Я ответил, что этот американец вроде бы и не против, но хочет говорить только с офицерами.

Возникла довольно долгая пауза, наконец отозвался наш офицер:

— Сейчас у нас нет возможности тащить его к нам в тыл и заниматься. Так что, нейтрализуйте его, но оружия не применять.

— Не понял?

— Приказ — соблюдать тишину. Приказываю вам устранить пленного, не прибегая к оружию, чтобы не выдать противнику ваши позиции.

Мы с Крендлом недоуменно переглянулись. Хеллер и Шпенглер, которые все слышали, стали примыкать штыки к винтовкам, потом Шпенглер подошел к американцу. Тот, мгновенно поняв, что сейчас произойдет, снова взмолился.

— Стоп! — выкрикнул я.

Шпенглер повиновался и вопросительно посмотрел на меня. А я стоял, не зная, как поступить. А Райе и Видман стали подзадоривать Шпенглера, дескать, чего ждешь, давай кончай с ним, да поскорее.

Дело в том, что моим товарищам война пока что была в новинку, и им не терпелось понюхать жареного. Мы с Крендлом успели насмотреться на ужасы и на трупы. Будь сейчас мой прежний взвод в полном сборе, ничего подобного не было бы.

— Штыком его приколоть никак нельзя — с кровью потом хлопот не оберешься.

Я и сам не понял, как додумался да такого. Просто мне до жути не хотелось приканчивать этого американца, а вариант с кровью мне пришел в голову совершенно спонтанно, исключительно ради того, чтобы протянуть время.

— Тогда удавить его, и делу конец, — предложил Райе.

— Верно, взять да удавить, — повторил Видман. Бедняга американец стоял и смотрел на нас, словно на

стаю волков, готовую его разорвать на части.

Хеллер направился к пленному, но тут громко зашептал Крендл.

— Кагер! Собирай взвод! Мы конвоируем пленного к нам! Они все же решили сами допросить его!

Я с явным недоверием посмотрел на Фрица. Потому не верил ни единому его слову. Мне показалось, что он тоже решил выгородить американца. Подойдя к краю окопа, я взял у него наушники. Не спеша надев их, я попросил штаб подтвердить последнее сообщение.

— Всем выдвинутым вперед саперным взводам немедленно вернуться в тыл и явиться в штаб.

Подтвердив прием, я объяснил бойцам, что, дескать, нужда в ликвидации пленного отпала, потому что нам приказано возвращаться.

Хеллер со Шпенглером, как я мог понять, были даже расстроены, что все так повернулось. И мы отправились в наш тыл. Фидлер с Крендлом конвоировали пленника, а мы с Бомом шествовали впереди. Прибыв в штаб, мы обо всем доложили, и начальство даже похвалило нас за сообразительность. Нам всем, включая пленного, велели выйти и дожидаться снаружи прибытия офицера абвера, которому предстояло допросить американца.

Сначала его охраняли Крендл и Фидлер, потом мы с Бомом сменили их. Американец явно нервничал, бросая на меня взгляды искоса. Я его понимал. Подобное мне пришлось испытать пару лет назад, когда нас с Крендлом отправили к русским на переговоры об обмене пленными.

— Ну и холод, черт возьми, — с улыбкой сказал я, желая хоть как-то приободрить парня.

— Да, холодно, — согласился он. — Черт знает, какой колотун, немец.

На том наша беседа и закончилась.

— Советую рассказать обо всем, о чем тебя спросят, — добавил я, многозначительно кивнув на штабную палатку.

По его взгляду я понял, что он угадал мои намерения успокоить его.

— Пойми, — продолжал давить на него я, — они с тобой не станут рассусоливать, как я. Потребуется, так клещами из тебя все вытянут.

Американец, облизав пересохшие от волнения губы, спросил:

— А что со мной будет?

— Расскажи им все, что тебе известно, тебя отправят в лагерь для военнопленных, там уже полно американцев и англичан. Там не так уж и плохо. Там хоть в тепле будешь, и поесть дадут. Но если будешь упорствовать, тут уж я ничего не гарантирую.

Наши офицеры, в особенности из абвера и гестапо, вели себя очень по-разному. По своему печальному фронтовому опыту я знал, что запираться на допросе этому американцу смысла не имело. Мы уже и без него собрали достаточно сведений о противнике в Арденнах, так что то немное, что было известно капралу, вряд ли что-то меняло.